— Мне нужна одна услуга, — сказал Ал, едва шевеля губами и голосом, хриплым от смущения. — Сделай для меня одну вещь, и я освобожу тебя от фокуса. Даже обещаю тебе держать его у себя, пока ты не умрешь. Тебе не придется увидеть войну и опустошение. — Он улыбнулся, и мне стало нехорошо. — Вот так все просто.

Золотой век мира, который будет длиться, пока я жива. Ага. Получив фокус, Ал первым делом убьет меня. С помощью Кери я могла бы заключить железобетонный контракт и остаться в живых… Нет, это ложная надежда. Но у меня даже в груди заболело — так мне хотелось простого решения.

Я сумела проглотить слюну, продолжая танец с демоном моего прошлого—то есть настоящего, которое еще станет прошлым. Он говорит, что фокус ему не нужен, но согласен взять его в виде одолжения?

Я двигалась как колода, а меж тем думала. Что-то здесь не так… чего-то я не вижу. Ал сказал, что здесь ему нравится, но я видела, что утрата всемогущества вызывала у него сожаление. Должна быть причина, почему он решился на эту трансформацию, оставившую лишь долю его силы, и вряд ли эта причина— желание подзагореть. Ему нужно одолжение. От меня.

Пульс забился в бешеном ритме, я сделала многозначительное лицо:

— Ты здесь ради какой-то причины, и она не во мне. Не

такая уж я большая помеха, и ничто не помешало бы тебе утащить меня…

Я осеклась и замолчала, а в голове мельтешили мысли. Почему он просто не утащил меня? У меня на губах заиграла улыбка, и я обернулась ею к вдруг смутившемуся демону.

— Ты влип? — предположила я и поняла, что права, когда на гладком его лице появилось неуверенное выражение. — Ты по уши в дерьме, и ты прячешься на этой стороне линий, потому что тебя не выдернут отсюда, пока ты сидишь в теле Ли.

— Не говори ерунды, — сказал Ал, хотя было видно, как он потеет. Бисеринки выступили на виске, рука в перчатке становилась влажной. — Я пришел сюда тебя убивать. Медленно.

— Так давай, — предложила я дерзко. — Сделай это — и ты опять в безвременье. Ты залез в крупные долги, чтобы остаться здесь, когда солнце в небе. Единственный, кто об этом знает, — безумная демоница, которая наверняка тебя уже забыла. — Ал поморщился. Я, зная, что испытываю судьбу, все же сказала: — Что ты такого сделал? Библиотечную книгу не вернул?

Руку свело болью, и я попыталась ее высвободить.

— Это ты виновата! — рыкнул Ал, и ненависть в его глазах остановила мои возражения. — Тритон узнала, что Кери бегает под желтым солнышком, зная, как наматывать в себе энергию линий, а так как Кери была моим фамилиаром, то вина моя.