И все же, когда Эльза ушла, он испытал бесконечное облегчение и вдруг почувствовал, как ужасно он проголодался. Когда он ел в последний раз? Кажется, вчера вечером, за ужином в библиотеке – неужели это было всего лишь вчера? – до того, как кто-то подбросил на рояль его давно потерянную красную тетрадь. С той минуты события закрутились с такой стремительностью, что кусок не лез ему в горло. У него даже не нашлось свободной секунды, чтобы подумать о том, кто и зачем мог эту тетрадь подбросить.

И лишь теперь, ожидая, пока ему принесут заказанный им венский шницель – лакомство, недоступное в его мусульманском раю, – он вспомнил случай с тетрадью и начал прикидывать возможные варианты. Маловероятно, чтобы это было уловкой одной из разведок, – зачем бы им понадобилось его предупреждать? Да если б кто-нибудь из них хоть заподозрил, что он Гюнтер фон Корф, ему бы вряд ли позволили долго наслаждаться приятной беседой за вечерним чаем. По всему выходило, что тетрадь подбросил кто-то другой, – но зачем, зачем? Скорей всего, чтобы запугать и шантажировать.

Впрочем, нет – если его хотели шантажировать, то почему не шантажировали? Значит, хотели только запугать, в чем, надо признаться, вполне преуспели. Что ж, такой изысканный зигзаг отлично вписывался в образ действий его недоверчивых восточных владык. Это так соответствовало их стилю – нюхом учуять его стремление от них сбежать и пресечь это стремление в корне, дав ему понять, коварно и сокрушительно, что им все про него известно. И при этом так изловчиться, чтобы его тайная тетрадь невесть откуда возникла из небытия и тут же исчезла, не оставляя сомнений, что как они ее нашли, так они и его найдут, если только захотят.

Карл, собственно, и не сомневался, что они, если захотят, найдут кого угодно и где угодно. Потому-то он и пошел на эту рискованную затею, что не надеялся от них спрятаться. Зато, имея в кармане столь ценную кассету, рассчитывал с ними сторговаться, – в чем-чем, а в торговле они толк знали. Именно для успешной торговли ему нужно было надежное, никому, кроме него, не известное убежище и верная женщина для связи. Оставалось выяснить, насколько эта женщина ему еще верна.

Краем глаза Карл заприметил, что Эльза двинулась к кухонному окну, в котором появилась тарелка с его шницелем. Хоть она на него не смотрела и хоть был он не так уж и похож на прежнего себя, он все же предпочитал не сталкиваться с ней лицом к лицу. Чтобы избежать этого, он взял с подоконника оставленную кем-то газету и уткнулся в открытый его предшественником разворот. Очередная заповедь агента предписывала во избежание разоблачения обязательно читать газету, взятую в руки для прикрытия. И он начал читать, не слишком вдумываясь в смысл прочитанного, но все же запоминая его на случай, если кто-нибудь дотошный поинтересуется, что же он там вычитал.