– Я вижу, вы все еще думаете, что мужчины в чем-то превосходят женщин? И это после того, как мы с баронессой Губертус наглядно доказали вам, что женщины способны справиться с любой сложной задачей. Ведь вы видели, как замок выглядел всего несколько лет тому назад и как он выглядит теперь!

«О господи, так наша фрау профессор – феминистка!» – догадался Карл. А как же Инге? У нее, похоже, не было к этому никакой склонности, она всегда была женщина от кончиков пальцев до мозга костей. И все же как-то странно: прошло столько лет, а она все еще не вышла замуж – при ее-то красоте и прочих достоинствах, не говоря уже о сказочном замке Губертус, перешедшем в ее владение после смерти старика Отто. Карлу вдруг ясно представилось, как полчаса назад Вильма бережно подхватила Инге под локоть, будто она фарфоровая. С чего бы это? Что там за отношения? Пожалуй, пора было отрываться от экскурсантов и отправляться на разведку.

Он сделал было шаг назад, намереваясь потихоньку протиснуться среди старушек, проскользнуть на мостик и раствориться в сумраке красного зала. Но в этот момент стеклянные плиты у подножия балкона дрогнули и начали медленно расходиться в стороны, открывая под собой узкий туннель коридора, в котором тут же вспыхнул яркий свет. Сверху было хорошо видна рыжая грива отважной американки, которая за то время, что Карл обдумывал отношения Инге и Вильмы, успела отпереть наружную дверь тринадцатым красавцем и переступить порог коридора.

Сделав несколько осторожных шагов по надежному на вид каменному полу, девушка остановилась и внимательно оглядела стены. Не найдя в них ничего примечательного, она сперва постучала по ним кулаками, а потом начала систематично нажимать на выступы и расщелины в поисках тайного входа. Убедившись, что с налету эту задачу решить не удастся, она переменила тактику и смелее двинулась вперед. Все случилось так внезапно, что публика не сразу осознала, что девушки в коридоре уже нет – один из булыжников вдруг ушел у нее из-под ног и она, не успевши даже вскрикнуть, исчезла в разверзшейся под ней черной дыре. Толпа остолбенело помолчала секунду-другую, а потом дружно завыла. Даже у Карла, заранее предвидевшего, как это произойдет, перехватило дыхание.

Лампы в коридоре погасли, и несколько женских голосов зашлись в истерическом визге, но тут сильный луч прожектора, прорезав тьму, нацелился точно в зияющий среди камней провал и высветил джинсовую фигуру американки, довольно удобно сидящей в поролоновом кресле, хитроумно вплетенном в сетчатый гамак. Лицо ее, вначале ошеломленное, стало быстро расслабляться, стремительно озаряясь восторженным сиянием. Карлу было хорошо знакомо это чувство блаженного обновления застывшей от ужаса крови, когда смертельная опасность осталась позади. Много лет он делал все для того, чтобы испытать это чувство снова и снова. Но последнее время смертный шок уже не проходил окончательно, а надолго оставался в теле безрадостной терпкой оскоминой.