— Никогда.

— Ну хоть немного?

— Нет. Когда я ее встретил, она уже была старухой. К тому же повешенной. Она была грязная, и от нее плохо пахло…

— Но?

— Что «но»?

— Но ты ее любил?

— О да Я любил в ней огонь. Страсть к жизни. И конечно, ее рассказы.

— Она хорошо рассказывала?

— Конечно. Она же из Ирландии. — Он улыбнулся. — Именно так она создала этот город. Она рассказывала его, вечер за вечером. Сидела на земле и рассказывала. Потом за сыпала, а утром возникало все, о чем она говорила. Дома. Памятники. Голуби. Запах рыбы. Туман. Она все сделала из историй и снов. Я никогда не видел ничего более удивительного, чем эти утра, когда она просыпалась и смотрела на то, что накануне придумала.

Слушая его исповедь, Феба прониклась к нему более теплыми чувствами. Конечно, он свихнулся от любви, как говорила Мэв, но самой Фебе хорошо знакомо это чувство.

Откуда-то сверху донесся гул. Из трещины на потолке посыпались камешки.

— Иад приближается, — сказал Король.

— О боже.

— Думаю, город уже разрушен, — произнес Король, и в голосе его звучало печальное спокойствие.

— Я не хочу быть похороненной здесь.

— Этого не случится. Я сказал Мэв правду: иады придут и уйдут, а камень останется. — Гул повторился, заставив Фебу вздрогнуть. — Если ты боишься, давай я тебя обниму.

— Нет, все в порядке, — ответила она — Я только хочу взглянуть, что там происходит.

— Тогда пошли со мной.

Король вел Фебу по лабиринтам своих владений — на стенах он тысячу раз запечатлел собственное лицо, репетируя роль в любовной драме, которую теперь уже не сыграть, — и громко рассказывал о жизни внутри горы. Но падающие сверху камни разрушали изображения, а грохот заглушал его слова, так что Феба разобрала лишь фрагменты.

— В общем, камень не такой твердый, — говорил он. — Все становится текучим, если ждать достаточно долго…