— Кто знает, может и так. Наверное, такой вирус действительно существует. Очень многие людские поступки нельзя объяснить с человеческой точки зрения. Живут, как ты, ходят, дышат, нормальные, обычные, а потом вдруг… и никто ничего не может понять — даже они сами, — Виталий нахмурился, словно пытался что-то вспомнить.

— Знаешь, с тех пор я больше всего на свете боюсь, что мне перережут горло, — сипло произнесла Алина. — Что я умру так же, как и она. Несколько лет мне все время казалось, что кто-то подкрадывается ко мне сзади с ножом, и сейчас он схватит меня за волосы и… Можно было сойти с ума. Странно, что этого не произошло. А может, произошло? — она с неожиданно холодной усмешкой взглянула на Виталия. — Может, это все я делаю — просто не помню об этом?!

— Бросить в тебя чем-нибудь, чтоб глупостей не говорила? Мне опять начать все сначала?

Алина натянуто рассмеялась, высвободила руку и встала. Ее слегка пошатывало, словно она выпила лишнего.

— Ты ждешь, чтобы я вернула тебе комплимент?

— Вовсе нет, — Виталий потер порез на груди и тоже встал, глянув на позабытый меч. — Но, конечно, мне бы было гораздо приятней, если бы ты перестала обвинять меня в том, чего я не делал. Хотя, похоже, ты искренне в это веришь… и тут мне ничего не поделать.

Алина отвернулась. Ее пальцы бережно обжимали пострадавшее плечо, массируя его, пытаясь хоть немного унять настырную боль. Потом она уронила руку и медленно подошла к окну, воздух за которым уже утратил дневную прозрачность. Виталий удивленно наблюдал, как она поворачивает ручки запоров. Помедлив немного, Алина дернула створку и распахнула ее, принимая в лицо холодную дождевую пощечину. Мокрый ветер взметнул ее волосы, и она подняла голову, щурясь в низкое сизое небо и слушая спокойный стук своего сердца. На пятнадцатый удар Виталий облокотился на подоконник рядом с ней, подставляя лицо дождевым каплям.

— Мне еще никогда не давали такого красноречивого ответа, — негромко сказал он. Алина улыбнулась в дождь, потом глубоко вдохнула, втягивая в легкие отборную порцию свежего холодного воздуха.

— Я не хочу идти вниз, — пробормотала она. — Не хочу их сейчас видеть.

— Я тоже.

— Правда?

— Да. Но нам придется вернуться. Ты ведь сама это понимаешь.

— Ты беспокоишься за них, — она не спрашивала, а утверждала. Виталий нехотя кивнул. — Но ты вовсе не обязан…

— А ты обязана была пытаться им объяснить? Не только себе, но и им? Они люди, Аля. Не злись на них и не обижайся. Они напуганы. Так же напуганы, как и мы.

— Но один из них нет.

— Может, один из них подцепил этот самый вирус?