— А-а… то есть, Лешку.

— И не Лешку. Первым убили Петра.

— Что?! — Алина посмотрела на него, как на сумасшедшего. — О чем ты?! Петр умер меньше получаса назад! Первым убили Лешку!

Виталий недобро усмехнулся.

— Лешку? Лешку вообще никто не убивал.

— Не убивал?

— Разве мы видели его труп? Нет. Мы видели только разбитый плеер и сломанные наушники. А Евсигнеев видел на них кровь. И только. Что стоило Лешке сделать себе где-нибудь надрез и позаимствовать немного своей крови? А потом бросить плеер и мешок? Он следил за бизнесменом и просто подбросил их ему. Он успел изучить его и просчитать его действия. И Евсигнеев поступил именно так, как он рассчитывал, автоматически на какое-то время сделав себя подозреваемым номер один, тем самым дав ему в нужный момент свободу действий.

— Какую свободу действий?! — Алина потерла висок, косясь на крышу ненавистного особняка. — Лешки не было в доме! Его не было в комнате, когда убили Ольгу!

— Он был там. И ты видела его, когда он сидел неподалеку от дивана! Видела его, когда он убивал Олега! Видела его, когда он выбрасывал тебя из окна!

— Но ведь Петр…

— Петр был давным-давно мертв! Он убил его в самую первую ночь, когда водителю вздумалось прогуляться! Лешка был возле дома — ждал, когда кто-нибудь откроет ему дверь. Он убил водителя и спрятал его в автобусе. Я нашел кровь на полу… А потом вернулся в дом, прихватив кое-что из вещей Сливки. Для того и чехлы спер с кресел. Он же полдня просидел на улице. Он был мокрый насквозь. Но ему нельзя было оставлять следов. А потом предусмотрительно рванул в бассейн — смыть кровь и грязь. Тут еще мы приперлись, и ему пришлось обставляться с мокрой одеждой. Кувыркнуться в воду.

— Ничего не понимаю, — прошептала Алина, пытаясь вспомнить, как был одет водитель в ту ночь, когда она встретила его в холле. И как он был одет потом. Но не вспомнила. — Петр…

— Когда мы нашли его возле бассейна, это был уже не Петр. Это был Лешка. Это был убийца. Просто он выглядел, как Петр. Точная его копия. Почти точная, — Виталий показал ей торчащий указательный палец правой руки. — Он слегка лоханулся. У водилы был здоровенный кровоподтек под этим ногтем — я в автобусе сидел позади него и отлично это запомнил. А тогда, ночью, этого кровоподтека уже не было. Я тогда удивился, ведь кровоподтек выглядел свежим и никак не мог пройти так быстро. Сам сколько раз пальцы прищемлял!

— Но ты мог оши…

— Не мог! — сквозь зубы произнес Воробьев. — Я запомнил это. Я видел это! И знаешь что?! У трупа в комнате Кристины не обгорела правая рука. И знаешь что я на ней увидел?! На указательном пальце?!