— Он мертв, пошли!

Они проскочили в последнюю распахнутую дверь и вновь оказались в коридоре, но этот был светлым, воздушным с высоким арочным потолком, под которым колыхались длинные, мягко струящиеся шелковые полотна цвета крепкого чая. Коридор убегал в обе стороны, слева обрываясь еще одной дверью, а справа… да неважно, что там было справа, потому что оттуда к ним уже шли — уцелевшие мраморные статуи, несколько чудом ускользнувших от расправы зомби, монстры Семыкина, туллары, Черные Охотники, старцы со злобными лицами, какие-то воины, вооруженные луками и длинными кривыми мечами, бесчисленное количество когтистых и клыкастых созданий неизвестного происхождения, а перед ними текла волна зверья. По потолку бежали здоровенные пауки, торопливо перебирая суставчатыми лапами, а чуть ниже, мягко колыхаясь, скользили огненные девы и переливающиеся водой существа. Пули не причиняли им не малейшего вреда, но пауки сыпались с потолка дождем, люди падали, раскалывались на куски статуи, и раненные хищники с воем бились на полу, но прочие равнодушно перешагивали через них или дотаптывали и шли дальше. Кому бы ни принадлежали эти создания, они явно заключили между собой перемирие, собравшись в едином порыве уничтожить отступавших.

Роман и Сергей отходили последними, продолжая стрелять, хотя уже было понятно, что пальбой нашествие не остановишь, да и патроны не бесконечны. Один из монстров Семыкина взмахнул рукой, и Роман едва успел увернуться от чего-то серебристого, со свистом рассекшего воздух. Тотчас еще один серебристый предмет промелькнул у него над головой, и с потолка чуть позади них раздался пронзительный крик боли. Секундой позже на пол рухнула Токман и забилась, разевая рот так широко, что казалось, ее челюсти сейчас не выдержат и сломаются. Из ее бедра, наполовину погрузившись в плоть, торчал большой металлический диск. Таранов, выругавшись, наклонился, подхватил девушку, еще раз выстрелил в волну тварей и вбежал в дверь, но Роман остался стоять на пороге, сжимая зубы и всаживая в наступающих пулю за пулей — и делал это до тех пор, пока кто-то не втащил его внутрь. Дверь захлопнулась, и Валерий, тяжело дыша, запер засов. Роман привалился к стене и огляделся. Они были на лестничной площадке, укрытой полумраком, и винтовая лесенка убегала вниз, в темноту. Вверх хода не было.

— Ничего не видно, — сипло сообщила Шайдак, перевешиваясь через перила и глядя вниз.

— Не важно, все равно нам туда, — Таранов осторожно уложил стонущую Елену на пол, посмотрел на Савицкого и взглядом указал на диск, торчащий из ее ноги. — Сейчас вынимать нельзя, потом… Сможешь ее понести? А мне отдашь а…