— Не спеши, — недовольно сказала Вита, — это просто предположение. Может, похож просто. Во всяком случае, тут я уже буду сама разбираться. Тебе же важен результат, а не процесс. Значит, говоришь, ты пять лет в алкогольном павильоне работала?

Наташа удивленно кивнула.

— Очень хорошо, — Вита огляделась. — Я схожу за сигаретами, вон видишь, ларек светится? А ты посиди здесь. А потом придется нам с тобой поискать место потеплей — чай не лето, чтобы здесь рассвет встречать.

Не дожидаясь ответа, Вита взяла свою сумку и быстро пошла к ларьку, светившемуся у дороги маленьким маяком. Один раз она обернулась. Наташа сидела на скамейке, согнувшись и закрыв лицо руками, — одинокий холмик, тонущий в полумраке. И никто не придет… потому что некому. Если то, что она рассказала, правда, если хотя бы четверть из этого правда, то как у нее еще хватило сил добраться до Виты, еще пытаться что-то сделать — как она до сих пор не сошла с ума, не забилась в какую-нибудь щель?! «Почему я собираюсь согласиться? — хмуро думала Вита, остановившись у ларька и доставая кошелек. — Из-за денег? Из-за Нади? Или из-за того, что оставшийся на бульваре человек был беспредельно несчастен и одинок? Седые пряди, глаза, полные привидений, дикая усталость, страх… Как она узнала, какая я? Выстрел наудачу? Еще есть возможность уйти, бросить ее там, среди пустоты и снега, уехать домой… А то потом может оказаться слишком поздно».

Наши принципы — никаких симпатий! Разве тебе было жаль кого-нибудь из тех, кто потом разорился частично по твоей милости?

Да, однажды такое было. Об этом знал только Евгений, он и помог ей свернуть дело так, что даже Эн-Вэ счел это просто рабочим провалом по вине обстоятельств. Это было только один раз. Но это было давно. И с тех пор никогда…

Она купила сигареты, потом отошла немного в сторону и достала телефон. Надя писала ей о Наташе и не раз, но кто поручится, что это действительно Наташа? Фотографий нет, паспорт… у нее у самой их несколько, как и у любого в «Пандоре». Ступив когда-то на скользкую лисью тропу, Вита с тех пор ежеминутно ждала от жизни подвоха

…ибо все тайное всегда становится явным… и всегда старалась все проверять. А что делать сейчас? Времени мало — ее «отпуск» никогда не растягивался больше, чем на две недели. Возиться, проверять… на все нужно время…

Наташа работала в алкогольном павильоне. Пять лет. Надя писала, что подруга — безупречный работник. У такого безупречного работника все движения и память на цифры отработаны до автоматизма, и даже спустя какое-то время… Вита порылась в записной книжке и набрала номер. После серии длинных гудков в трубке ожил сонный голос, и она сказала: