— Вот и хорошо, это сейчас самое правильное, ничего больше тут не поделаешь… а коньяк у нас, значит, на кухне… спать — это лучшее, сны очищают душу, прокаливают…

Возможно, последние слова ей уже снились… а может и все снилось — давным-давно снилось — и Максим, и злые глаза Евгения, и мертвый человек, в чьи раскрытые глаза сыпался снег, и боль от стягивающейся на шее проволоки… может, все приснилось, даже Чистова… а утром все это превратится лишь в туманный осадок где-то в глубине памяти, а может, и вовсе исчезнет, как бывает со всеми дурными снами.

* * *

— Это самая бредовая история из всех, что мне доводилось слышать! — сказал Евгений. — И уж тем более не ожидал услышать ее от тебя! Вита, ты мне всегда казалась достаточно здравомыслящим человеком, образованным — как ты могла поверить в такую чепуху?! Гос-споди!

Он натянул на себя одеяло, закинул руки за голову и сердито уставился в потолок. Вита, сидевшая рядом на постели, посмотрела на него не менее сердито. Конечно, она не ждала от Евгения сочувствия, но рассчитывала хоть на какую-нибудь интеллектуальную помощь — на версии, на предположения, вдвоем все можно было бы старательно разложить по полочкам и разобраться с каждой деталью, отделить совпадения от закономерности, понять, какую часть от невозможного допустимо перевести в статус реального… Но, судя по всему, Евгений счел все такой несусветной чушью, о которой даже говорить не стоит, и по его невысказанному мнению ей следует признать свою ошибку, допущенную из-за временного помутнения рассудка, и выбросить всю эту историю в мусорное ведро — это было написано на его лице настолько отчетливо, что в озвучивании не нуждалось.

Уехав глубокой ночью, Евгений вернулся домой только под вечер следующего дня, промокший и хмурый. От Венжина и Эдгара, к тому времени, конечно, не осталось и следа, если не считать щедро обслюнявленного дивана и пары подушек, а сама Вита, чувствовавшая себя немного получше, сидела на полу, и вокруг нее громоздились баррикады из книжных томов. Взглянув на приятеля, она отложила тетрадь, в которую делала выписки, и молча ушла на кухню, и вскоре Евгений блаженствовал, жадно поедая рассольник с почками, над которым поднимался сытный горячий пар, и вгрызаясь в огромный кусок хлеба, и пытаясь жевать и говорить одновременно.

Новости он принес не то, чтобы плохие, но странные. Ни пакета Виты, ни ее шапки за гаражами никто из милиционеров не находил — они исчезли бесследно, все найденные вещи принадлежали пострадавшей женщине. Милицию и «скорую» на место происшествия вызвал какой-то мужчина, причем очень подробно объяснил, где это место находится, а также сообщил, что пострадавшая спряталась между гаражами и что у нее венозное кровотечение. Об убитом он не сказал ни слова, и когда машины прибыли на место, кроме названной женщины и трупа мужчины в женском пальто, там никого не было. Женщина сейчас находится в больнице, в стабильном физическом состоянии, чего пока нельзя сказать о психическом. Говорить она не может, но из нескольких предложений, которые она нацарапала на листке бумаги, можно было достаточно ясно представить себе, что произошло. Кто застрелил душившего ее мужчину не видела, помнила только, как из-за гаражей выскочил какой-то парень маленького роста в темной куртке и что-то закричал, после чего мужчина ее отпустил, а что было дальше — не знает. Лицо парня видела очень смутно, узнать не сможет. В любом случае считается, что мужчину, в котором был опознан оператор с «Веги ТВ» Аристарх Сергеевич Кужавский, застрелил именно этот низкорослый парень.