Так повторялось несколько раз: неимоверные усилия до хруста в суставах, до кровавых кругов перед глазами, до гула в голове. Потом передышка — и очередной штурм тяжелой крышки каменной гробницы. Он отвоевывал сантиметр за сантиметром, все больше расширяя щель, уже почти не чувствуя ног — главных рычагов в этой борьбе, зато очень хорошо чувствуя ломоту в пояснице.

И наконец проем стал достаточно широк для того, чтобы выбраться из каменного плена. Грег протиснулся между стенкой своего ложа и плитой и вылез из усыпальницы, заботливо предоставленной ему славными местными обитателями. Черепообразное пятно по-прежнему светилось на стене большой пещеры. В пещере было пусто.

Ноги дрожали от непомерной нагрузки, и он немного посидел, отдыхая. Затем встал и направился на поиски выхода. («Которого может и не быть», — подумал он).

Но выход — или, во всяком случае, какой-то проход — все-таки был: круглая дыра у самого пола в дальнем углу пещеры. Грег присел на корточки и с сомнением осмотрел ее. Сколько придется ползти сквозь толщу скалы и куда приведет этот не слишком широкий лаз?.. Однако выбора у него не было. Он все-таки оглянулся в надежде на то, что за спиной наконец-то произошли какие-нибудь изменения и открылся другой, более удобный путь из недр скалы — но сзади по-прежнему светлело пятно на стене и лежала массивная плита, чуть не ставшая крышкой его гроба.

«Когда не надо — все меняется, а когда надо — не дождешься?» — с досадой подумал он и, вздохнув, головой вперед полез в темную дыру.

Практики в таком способе передвижения у него не было давно, со времен операции на Пеликане, когда пришлось поползать в подземных коммуникациях, — поэтому он быстро выбился из сил. Он вытер взмокший лоб и опустил голову на руки. В живот впивались каменные выступы. Представив себя со стороны — крохотное существо, пробирающееся в толще скалы, — он передернул плечами. Клаустрофобией он никогда не страдал, но сейчас чувствовал себя по меньшей мере неуютно. Хотелось простора, хотелось много неба — пусть даже серого, пусть даже чужого, но неба, и чтобы дул ветер, и чтобы шелестели листья, и чтобы воздух был прозрачен и свеж…

Немного отдохнув, он решительно пополз дальше, стараясь как можно быстрее выбраться на желанный простор. Проход постепенно понижался и, кажется, стал немного шире. К лицу прикоснулась воздушная струя, и Грег с еще большим упорством заработал руками и ногами.

По всем его прикидкам, он давно уже должен был пересечь всю скалу — она была довольно высокой, но узкой, — но, видимо, теперь он полз в чреве вовсе не той скалы, на которую карабкался, спасаясь от не внушающего доверия синего киселя.