– Но я… я же видела… Филип?
Он решительно покачал головой.
– В зале, – настаивала она, понизив голос.
– Чушь, – сказал он. – Все чушь. Там буквально все разнесло. Вдребезги. Это было исключительное инженерное сооружение. – Он встал и снова подошел к окну.
– Она была там, внизу, – стояла на своем Алекс.
Мейн продолжал смотреть в окно.
– Это и спасло тебя, – сказал он.
– Что ты имеешь в виду?
– Сооружение. Его конструкция. Водонепроницаемые отсеки. Тебя, должно быть, выдавило оттуда, как пасту из тюбика.
– Почему же оно не спасло и их?
Он продолжал молча смотреть в окно.
– Филип… она была там.
Он долго не отводил взгляда от окна.
– Существует определенное равновесие, – начал он тихо, не поворачиваясь. – Оно неизменно. Две пылинки, положительный и отрицательный заряды; они встречаются в пустоте – бам! Существование одной без другой бессмысленно – не возникает жизни; вообще ничего не происходит. – Повернувшись, он посмотрел на нее. – Вот заходит солнце. – Он ткнул пальцем в окно. – Ты можешь себе представить, куда оно спускается? В ад. В преисподнюю. В ад, девочка. Но мы нуждаемся и в нем; он нам нужен, чтобы существовать. Ты понимаешь?
Открылась дверь, и вошла медсестра в белом халате. Вскинув руку, она выразительно посмотрела на часы.
– Боюсь, вашему гостю пришло время… – Она кивнула Филипу.
Он смущенно поднялся и покраснел.
– Ну, привет…я… м-м-м… может, забегу завтра?
Алекс услышала, как закрылась дверь. Новая полоса жизни. Спокойнее, еще спокойнее; ей захотелось остаться здесь навсегда.