– Ого! – произнес вслух пожарник. – Никак околел. Ну и дела. Ментов нужно вызывать.

Неожиданно лежащий на лавке шевельнулся. Дадакин в испуге отскочил, зацепился за что-то и грохнулся на пол.

– Ах ты, твою!.. – с испугу заорал он, и собака, испугавшись за хозяина и преодолев страх, пулей влетела в будку. С истошным лаем она бросилась на того, который лежал на лавке, и вцепилась в него.

Пожарник поспешно поднялся и завопил:

– Бранд, фу!!!

Однако собака не желала отпускать свою жертву. Впрочем, тот освободился самостоятельно. Он вскочил и сорвал с себя животное, грохнув его о стену так, что вагончик затрясся. Бранд истошно завизжал и кое-как поднялся. Но на этот раз он не бросился на неизвестного, а только ощерил клыки и злобно зарычал. Кроме злости, в рыке собаки слышался явный страх.

«Что-то тут не то», – лихорадочно размышлял Дадакин, пятясь к выходу. Глаза его привыкли к полумраку, и он уже мог различить черты лица неизвестного. Различить-то он различил, но разум отказывался верить. Перед ним стоял мертвец. Да-да, именно мертвец! Причем погибший на пожаре. Дадакин за свою жизнь немало таких перевидал. То, что осталось от лица, было черно, другими словами, обуглено. Точно таким же обугленным оказалось и тело. Мертвецов Дабакин не боялся. Но этот был жив!!! Иначе как бы он вскочил с лавки. В голове у пожарника пронеслось: «А может, он только ранен?» Но это совершенно нелепо. У него, похоже, стопроцентные ожоги. С такими не живут. А этот…

«Как бы там ни было, нужно отсюда выбираться, – кумекал Дадакин. – Выйти на улицу, а там посмотрим». Он почти дошел до выхода, когда мертвец бросился на него. Это было столь неожиданно, что Дадакин как бы на мгновение потерял память. Очнулся он уже на улице. Дадакин лежал на спине, а в горло ему вцепились костлявые пальцы неизвестного. Рядом пыхтел Бранд, в свою очередь, вцепившийся в неизвестному в горло.

Дадакин чувствовал: погибает. Дышать становилось все труднее, глаза полезли на лоб. Внезапно Бранд оторвал неизвестному голову и, отскочив в сторону, стал яростно трепать ее. Воодушевленный успехом собаки, пожарник попытался оторвать цепкие пальцы от собственного горла. К его удивлению, это оказалось довольно легко. Вражеские пальцы просто ломались в могучих ладонях. Хрипя и отплевываясь, Дадакин кое-как перевалился на бок и с хрустом подмял под себя неизвестного. Ярость обуяла его. Не помня себя, пожарник стал молотить по неизвестному кулаками, локтями и даже головой. Наконец он полностью освободился и поднялся.

Видок у Дадакина, прямо скажем, был неважнецкий. Во-первых, весь в крови, во-вторых, форма, хоть и не парадная, в ходе борьбы тоже весьма пострадала. Гимнастерка и штаны разорваны, ремень свалился, лишь калоши крепко держатся на могучих ступнях. Но не собственный внешний вид в эту минуту интересовал пожарника. Он никак не мог сообразить, с кем минуту назад выдержал схватку не на жизнь, а на смерть. То, что осталось от нападавшего, ситуации отнюдь не проясняло. Какие-то черные раздавленные куски, довольно заметно дымившиеся на солнце, на человеческие останки были похожи довольно смутно. Только голова, которую так и не выпустил из пасти Бранд, еще выглядела относительно прилично.