Она подняла с пола маленькую лохматую собачку, воющую от боли, и слегка щелкнула ее по носу. Голова несчастного животного запульсировала, и в следующий миг из ушей и глаз собаки потекли мозги.
— Фу, гадость, — сказала Мимси, отшвырнув труп животного в сторону.
Джер перешагнул через лежащего в дверях мертвеца.
На застеленной кровати с пологом лежала точная копия Мимси. Это была настоящая Женевьева. Девушка лежала, как натянутая струна, вцепившись звериными когтями в разорванное покрывало. Затем начала метаться из стороны в сторону, спутанные волосы покрывали мокрое от пота лицо. Из воспаленного рта торчали клыки. Глаза налились кровью, вены на висках вздулись.
— Она не человек, дорогуша, поэтому слышит сигнал, как и собаки.
Джер захотел подойти к кровати, но Женевьева зарычала на него, заставив отступить назад. Он понял, что остатками человеческого разума девушка удерживает его от непоправимого шага: в любую минуту она могла растерзать его, как лежащего у дверей мертвеца.
— Если она не человек, кто же ты?
— О-о, я-то человек!
— А во множественном числе?
— "Семь звезд", — гордо ответила Мимси и, опустив декольте, показала льющийся из грудной клетки красный свет.
Сияние становилось все ярче, а сигнал, очевидно, громче. Вой собак обрывался один за другим. Вещи, стоявшие на тумбочке у кровати, задребезжали. Казалось, дрожь сотрясала не только тело Джерома и отель, но и весь мир. Тело Мимси разделилось на части, камень двинулся вверх и достиг горла. Зазвучал голос:
— Мы пришли издалека, Мы — носители бедствий.
Затем в последний раз раздался голос Мимси:
— Только представь, через минуту собаки навсегда вымрут и вампиры тоже… а потом настанет черед людей!
Вой действительно прекратился. Все собаки вмиг погибли страшной и необъяснимой смертью. Джером подбежал к кровати и взял Женевьеву за руку. Нечеловеческая сила ее пожатия не удивила его. Джер смотрел в глаза девушки, надеясь услышать хоть что-то.
Дьявольская сила, владевшая телом Маунтмейн, заполнила комнату слепящим красным светом. Теперь и Джером стал ощущать адский сигнал. Трещины на лбу Женевьевы начали увеличиваться, из ран на лице заструилась кровь. Гримаса безумной боли исказила прекрасное лицо.
— Джером, ты — все, что осталось…
Огромные красные сгустки потекли из глаз, ушей и носа умирающей.
1416–2025 гг.