— Это плохая идея. Ты не сможешь так просто уйти отсюда, а если сможешь — жить тебе останется недолго.

— Как будто ты можешь отличить плохую идею от хорошей, — проговорил он, двигаясь вместе с палочкой вперед и заставляя меня пятиться назад. — Если человек может касаться ребенка, то я тоже могу, — добавил он, беря ее на руки.

— Том, нет! — воскликнула я, и Холли издала жуткий звук удовольствия и восхищения, который пронзил меня до самого основания. Мужчина застыл. Его глаза широко распахнулись, рот был раскрыт в беззвучном крике. Он упал на колени, и я кинулась, чтобы оттащить от него ребенка, но упала от волны яркой силы, исходящей от него. Я не могла видеть ее — мои глаза были слепы — но она была здесь. Я чувствовала ее, мою кожу покалывало, словно тысячи солнц сияли надо мной в темном полузатонувшем подвале.

Вопль Тома отразился от сводчатого потолка и повторился тысячу раз. Выгнув спину, он застыл: Холли прижала ладонь к его щеке, на лице ее был восторг.

— Холли, нет!

Вспомнив о своем оружии, я прицелилась в нее и нажала курок. Но шарик ушел в сторону, поскольку кто-то ударил меня по руке.

Шокированная, я обернулась и увидела Ала. Пирс стоял сзади, выглядя испуганным, холод пронзил меня до костей.

— Что ты делаешь? — потрясенно спросила я.

Но демон, в своем зеленом бархатном сюртуке и с красноватым цветом лица, только улыбнулся.

— Celero inanio, — прошептал он, и я взвыла, бросая на пол свой вдруг накалившийся пистолет.

— Черт побери, Ал, — сказала я, тряся обожженной рукой. — Что ты делаешь?

— Спасаю тебе жизнь, моя вечно-зудящая-ведьма, — он предупреждающе махнул рукой Пирсу, и мужчина подошел ближе. — Держись рядом, иначе сделка разорвана и ты окажешься по-настоящему мертвым.

Сделка?

Том застонал от боли. Мне было неважно, что он черный колдун. Никто не должен был так умирать. Перестав ждать помощи от Ала или Пирса, я бросилась ему на помощь, но Ал меня оттолкнул, повалив на пол. Задыхаясь, я упала, и боль обесцветила мир — моя щека ударилась о цемент, потому что я не успела вовремя повернуть голову. Я посмотрела наверх, застыв от ужаса.

«Это жизнь Тома», — подумала я в отчаянии, откидывая волосы с глаз. Холли забирала ее, так же, как она пыталась забрать мою. Комната пульсировала вместе с энергией души Тома, и затихающий стук сердца отмерял его оставшуюся жизнь. Я почувствовала момент, когда его аура оказалась полностью содрана, и не осталось ничего, удерживающего душу. И душа стала исчезать.

Позади меня раздалось тихое шарканье ногами, привлекая мое внимание, и я закричала, когда Ал грубо вздернул меня на ноги. Он ухмылялся — его плоские крупные зубы блестели в свете фонаря.