Он был удивлен. Посланники врага действовали нелогично. Он уже готов был вмешаться, если бы они попытались убить колдуна, но они не стремились к тому, чтобы уничтожить его, а наоборот, помогли ему. Никто, кроме него, этого не заметил, поскольку лишь ему было дано узреть самую суть происходящего, познать истинные намерения. Однако тот человек, который был послан, чтобы забрать ПЕЧАТЬ и убить сына колдуна, явно действовал вопреки полученному им приказу.

Он беззвучно отступил, надев маску, в которой мог явиться к людям, не вызывая подозрений.

Превратившись из чудовища в человека, он стал ждать.

Холод внизу был просто невыносимым. Казалось, что пол хрустел под нашими ногами, как снег, каждый вдох жег горло, врезаясь в слизистую мелкими осколками стекла. У меня так замерзли пальцы, что я едва мог держать лампу. Даже свет казался холодным.

— Вот, — тихо сказала Дженнифер.

Ее голос эхом отразился в комнате, стены которой, будто ледяной кожей, были покрыты тонким слоем блестящего инея. Эти стены поглощали звуки, искажая и делая их низкими и мрачными. Я вздрогнул, хотя знал наверняка, что это вызвано не холодом, а символом, на который показала Дженнифер. В самом центре комнаты на полу какими-то странными красками была нарисована пентаграмма в человеческий рост.

— Что это? — нетерпеливо спросил Макгилликадди. Его голос казался таким же искаженным, как у Дженнифер, но в отличие от девушки — я почувствовал это сразу — он жутко испугался. На самом деле Макгилликадди был жалким трусом.

— Я не знаю, — ответила Дженнифер. — Он вошел сюда и исчез. Тут был какой-то свет и…

Запнувшись, она беспомощно посмотрела на меня и сделала шаг к магическому символу. Поспешно схватив девушку за руку, я остановил ее.

— Не трогайте, — предупредил я.

Отодвинув Дженнифер в сторону, я подал знак Макгилликадди и двум мужчинам, сопровождавшим нас, чтобы они отошли, и осторожно приблизился к пентаграмме. Когда я притронулся к тонким мерцающим линиям пятиконечной звезды, ничего не изменилось. Я ничего не почувствовал — ни на физическом, ни на духовном уровне. И все же я знал, с чем мне пришлось столкнуться.