Мачты «Дагона» походили теперь на паучьи лапы, огромные и омерзительные, а сам корабль напоминал гигантское пульсирующее сердце. Вой ветра, казалось, превратился в хор разъяренных голосов. Судя по всему, времени у них оставалось мало.

Некрон предупреждал их об опасности, и Шеннон, который много слышал и читал о НЕНАЗЫВАЕМОМ, воспринимал это предупреждение достаточно серьезно. Корабль неумолимо двигался к воронке, но в то же время он приближался и к центру его силы. К центру Хаоса, царившего до начала времен, Хаоса, который должен заполонить все, когда миру придет конец. Уничтожение «Дагона» было лишь началом. Корабль будет разрушен: сперва он превратится в чужеродное Нечто, а затем обрушится в водоворот и разлетится в прах. Если драконоборцы останутся на борту корабля, они пойдут ко дну вместе с ним.

Один из воинов замер на месте и указал мечом вперед.

— Он приближается, Шеннон, — сказал он. — И у него с собой ПЕЧАТЬ.

— Я знаю, — ответил Шеннон.

— Но он не один, — продолжил воин. — С ним еще несколько человек. Они вооружены. Я чувствую их волю к битве.

— И что? — спросил Шеннон. — Мы убьем их. Лишь ПЕЧАТЬ имеет значение. — Он махнул рукой в сторону юта и, повысив голос, продолжил: — Пойдемте. Уничтожьте всех, кто попадется на вашем пути, но не трогайте носителя ПЕЧАТИ. Как только ПЕЧАТЬ будет в наших руках, кораблем завладеет Хаос.

Шеннон не был уверен в том, что говорил, однако он чувствовал, что его слова близки к истине. Шеннон уже сейчас чувствовал запах Хаоса. И он знал, что лишь наличие ПЕЧАТИ на борту удерживает НЕНАЗЫВАЕМОГО от того, чтобы обрушиться на «Дагон» всей своей мощью и уничтожить его.

Подумав о последствиях, он вздрогнул всем телом. Но выбора у него не было.

— Вперед! — приказал Шеннон.

Карим, ответив ему долгим взглядом, повернулся и поспешил за остальными. Рука Шеннона сжалась на рукояти меча, но никто этого не заметил.

В комнате было очень тихо. Сквозь открытую дверь на другом конце помещения были видны голубоватые отблески грозы, и я чувствовал, как под нашими ногами, будто раненый зверь, сотрясается «Дагон». Стало еще холоднее. Происходило что-то, чего я не мог описать словами, но все же ощущал невероятно отчетливо.