Лорна пошатнулась, чтобы не упасть, схватилась за машину, но потом открыла дверцу и села.

– Ты вся взмокла, – сказал Паз.

– Жарко.

– Не жарко, прохладно. Сентябрь в горах. Почему ты не хочешь сказать мне, что с тобой происходит?

Лорна молчала. К своему удивлению, она почувствовала, что больше не может лгать.

– Если поделишься, я расскажу тебе, что произошло со мной в бембе.

Последовала долгая пауза. До них доносились выкрики играющих в волейбол сестер да шелест ветра в ветвях старых деревьев – дубов, сосен и конских каштанов.

– Хорошо, – вымолвила наконец Лорна. – Но ты первый.

– Они помыли мне голову, – сказал он. – Как в парикмахерской: наклонили мою голову и шею над раковиной – и давай мыть, не только волосы, а всю голову. Чем-то пахнувшим кокосом. И одновременно жгли что-то такое, отчего шел ароматный дым, из-за него там почти ничего не было видно, глаза слезились. Джемайя, Марта и Исабель нараспев декламировали…

– Джемайя? Ты хочешь сказать, твоя мать?

– Я хочу сказать: Джемайя. Не думаю, чтобы в моей матушке было семь футов росту, голос у нее не как динамик в двести ватт, и поднять меня она могла, только когда я был ребенком. В общем, это продолжалось некоторое время, а потом они умастили мою голову каким-то маслом, пение зазвучало громче, и… я понял, что нас в комнате не четверо, а больше.

Он умолк и сглотнул. Лорна увидела, как пот бусинками выступил у него на лбу, хотя, по его же словам, было прохладно.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Они проступили сквозь дым. Я не мог рассмотреть их лица, но понял, что это Додо Кортес и тот, другой, Мур. Убийца вуду.

Теория такова: когда ты убиваешь кого-то, твой дух привязывается к его духу, и ты вроде как принимаешь на себя то зло, которое он сотворил в жизни, и несешь его. Я имею в виду, в духовном смысле. И прежде чем освободиться, ты должен прочувствовать, каково убить кого-то, и после этого они смогут очистить тебя от этого. Ну вот, я отдался им в руки, и они меня очистили. Правда, самое-то главное: ко мне явился еще и демон, который, как они сказали, не имеет к пантеону сантерии никакого отношения. Не по их, так сказать, ведомству, так что мне нужно быть настороже. За это, надо думать, особая благодарность Эммилу Дидерофф. Вот и все. Ну а что приключилось с тобой?

Лорна сделала вид, что не расслышала последнего вопроса.

– Я не поняла. Ты ведь уже чувствовал, как убиваешь, когда застрелил их.

– Значит, это не то слово. Я убил двух человек. Не важно, что они были парой отъявленных сукиных сынов, или что они заслужили это, или что это была самооборона, или еще что-то из того дерьма, которое считается оправдывающими обстоятельствами с точки зрения закона. Из теории следует, что каждый человек есть частица Олодумаре, Создателя, и, совершая любое убийство, ты нарушаешь небесный миропорядок, а потому непременно должен подвергнуться очищению. Ты должен на себе испытать печаль Бога. Я плакал как дитя, и меня выворачивало наизнанку.