Поднялся с кресла.

Представил себе интернат Сьело-Виста. Представил отчетливо – точно таким, каким он запечатлелся в сознании Томаса.

Вот она, комната Томаса. Первый этаж, северное крыло, окна выходят на запад. Мрак, мельтешня жарких искр в черной бездне, полет.

* * *

Так как Джулии не терпелось развязаться с делом Полларда, они заскочили домой всего на пятнадцать минут, прихватили туалетные принадлежности и кое-что из одежды и тронулись в путь. Да еще заехали в “Макдоналдс” на Чапмен-авеню и запаслись едой на дорогу: несколько биг-маков, жареная картошка, диетическая кока-кола. Не успел Бобби разложить пакетики с горчицей и открыть коробки с биг-маками, как “Тойота” уже выехала на шоссе Коста-Меса. Джулия укрепила на зеркальце заднего вида антирадар и подключила его к прикуривателю. Никогда еще Бобби не приходилось закусывать на такой скорости – спидометр показывал сто сорок километров в час. Едва он закончил ужин, как машина уже приближалась к шоссе Фут-Хилл к северу от Лос-Анджелеса. Час “пик” давно миновал, но при этакой гонке приходилось то и дело перескакивать с полосы на полосу – тут никаких нервов не хватит.

– Ну ты и гонишь. Чует мое сердце: если мне и суждено вскорости отдать концы, то никак не от избытка холестерина в биг-маке.

– Ли говорит, от холестерина не умирают.

– Не умирают, значит?

– Он считает, что смерти нет. Подумаешь – холестерин. Уйдем из этой жизни чуток пораньше – и все дела. Выходит, если машина опрокинется и пару раз перевернется, бояться нечего.

– Ну уж и опрокинется. Ты у меня классный водитель.

– Спасибо, Бобби. А ты классный пассажир.

– Вот только...

– Что – вот только?

– Раз уж смерти нет, можешь и дальше нестись сломя голову, это меня не беспокоит. Я вот чего в толк не возьму: какого черта я тогда покупал диетическую кока-колу?

* * *

Томас скатился с кровати, вскочил на ноги.

– Дерек, беги! Она идет!

Но Дерек не слышал: он смотрел на говорящую лошадь в телевизоре.

Телевизор стоял посреди комнаты, между кроватей. Томас бросился к Дереку, хотел растормошить, крикнуть ему в самое ухо, но тут раздался чудной звук. Не в смысле смешной – в смысле страшный. Похоже на свист – и вроде не свист. А еще ветерок налетел. Пахнул пару раз и затих. Не теплый, но и не холодный, и все-таки у Томаса – мурашки по коже.

Томас стащил Дерека с кресла.