– Чего этому подонку надо?

Бобби разобрал в скорбном голосе жены гневные нотки. Это хорошо.

– Он гоняется за Фрэнком. Семь лет Фрэнк скитался в одиночку, отыскать его было не легче, чем иголку в стоге сена. Теперь у него есть друзья, и Золт надеется, что кто-нибудь из них случайно наведет его на след брата.

– Когда я согласилась взять это дело, я подписала Томасу смертный приговор.

– Ты не соглашалась. Мне пришлось тебя уламывать.

– Это я тебя уламывала, а ты упирался.

– Ладно, будем считать, что вина лежит на обоих. Хотя, по-моему, в случившемся вообще никто не виноват. Мы всего-навсего приняли предложение клиента, а дело.., дело вон как обернулось.

Джулия кивнула и впервые за все время разговора взглянула мужу в лицо. Оказывается, твердость в его голосе была обманчивой: по щекам Бобби катились слезы. Занятая собственным горем, она совсем забыла, что погибшие были не только ее, но и его друзьями. И Томаса он любил почти так же крепко, как она. Джулия снова отвела глаза.

– Тебе лучше? – спросил Бобби.

– Нельзя мне теперь сырость разводить. Я хочу как-нибудь потом поговорить с тобой о Томасе – какой он был добрый, мужественный. Знал, что не похож на других, а держался молодцом, никогда не жаловался. Сядем вдвоем и поговорим. Не дай бог его забыть. Ведь памятника Томасу не поставят. Будь он знаменитость какая-нибудь – тогда конечно, а Томас просто незаметный паренек, каких много. Ничего выдающегося не совершил, единственное его достоинство – чистая душа. Но мы с тобой и без памятника его не забудем. Он будет жить в наших воспоминаниях, правда?

– Правда.

– И тогда он не умрет.., пока живы мы. Но об этом потом, на досуге. А сейчас надо позаботиться, чтобы нас не постигла участь Томаса. Этот мерзавец, наверно, уже подбирается к нам.

– Очень может быть, – согласился Бобби.

Он встал с колен и потянул Джулию за руки. Она тоже поднялась.

У Бобби под темно-коричневой курткой был наплечный ремень с кобурой. Свой ремень Джулия сняла вместе с вельветовой курткой, как только приехала в мотель. Сейчас она снова их надела. Почувствовав, как к левому боку прижалась кобура с револьвером, Джулия приободрилась. Ей не терпелось пустить оружие в ход.

Комната больше не зыбилась перед глазами, слезы высохли.

– Теперь я точно знаю: мечты – это вздор, – объявила она. – Мечтаешь, мечтаешь, а они все равно не сбываются.

– Иногда сбываются.

– Нет. У мамы и папы не сбылась. И у Томаса тоже. Спроси у Клинта и Фелины, сбылась их мечта или нет, – посмотрим, что они тебе ответят. Спроси у родных Джорджа Фарриса. Думаешь, они только и мечтали, как бы погибнуть от руки маньяка?