- Ты не понимаешь, - глухо сказала она, отводя взгляд от довольного жизнью Винсента. – Никто из вас не понимает.

глава 14

глава 14

Через окно в палату проникал желтовато-грязный свет, полосами падающий на кафель пола. Закат угадывался даже через слой тумана, облегающий город, и незримый дух вечера создавал своеобразный уют и умиротворение в комнате с расставленными по углам койками. Хизер села, преодолевая сонную истому, которая тянула её обратно в сладкое беспамятство. Когда она шевельнула ногами, дробовик, лежащий на голени, упал и ударился о пол. Предохранитель был по-прежнему опущен, но удар был недостаточно сильным, чтобы спровоцировать выстрел.

Хизер огляделась. Белая штукатурка на стенах, лампы, провода, тающий вечерний свет за окном... Нет ржавчины и крови, и никакой преждевременной темноты. Обычный госпиталь, правда, заброшенный. Вернулась, значит.

Она встала. Юбка прилипла к ноге, с подола капала вода. Ходить было неудобно, но приходилось. Вода... Если вдуматься, то воды, где она могла промочить юбку, в помине не было в радиусе ста шагов. Хизер об этом не стала размышлять. Все эти прелести. Все эти игры с «обратной стороной». Надоело. Радоваться нужно, что жива.

Радоваться не получалось. Когда она сделала шаг, предатель в голове услужливо напомнил: ну да, жива... зато Леонард мёртв. Хороший обмен?

Леонард не был человеком. Просто монстр, разве что нормально говорящий да умеющий использовать телефонный аппарат. Хизер парировала крамольную мысль и почувствовала, как под ногой что-то звякнуло и покатилось по полу. Это был круглый плоский диск – она задела его носком сапожка. Должно быть, завалялся рядом. Она проследила, как диск юркнул под одну из оголённых коек, ударился о стену и упал. Когда она извлекла его и поднесла к свету, то увидела на одной его стороне багровый знак. Это был правильный треугольник, вписанный в двойной круг. Знак был вдоль и поперёк испрещён рунами. Хизер уже видела его в госпитале. Когда начался переход на «обратную сторону»...

Сам диск, похоже, был сделан из слоновой кости - белоснежный лёгкий материал, не металл, но и не дерево. Тщательно отполированный и вычищенный. Откуда это здесь оказалось? И что это?

У меня есть Печать.

Уж не этой ли вещицей бредил, лелея, как зеницу ока, покойный Леонард Вульф? А что, может быть... Вульф считал себя Хранителем Печати и, кажется, в каждом прохожем видел злоумышленника, мечтающего его у него спереть.

Хизер немного посмотрела на диск, потом засунула её в карман жилетки. Наверное, это что-то важное, раз Леонард о нём так пёкся. В любом случае, не мешает. И то, что диск лежал как раз рядом с ней, когда она очнулась, тоже о чём-то говорит, верно? В этом городе не было вещей, лишённых смысла.