Он вдруг замялся и спрятал глаза, опять начиная мучить ржавый налёт на решетке. Но Хизер не дала ему просто так уйти:

- И что?

- Я хочу тебе помочь, - признался детектив. Хизер поразмыслила над его словами и качнула головой:

- Ты мне ничем не обязан. Это моя жизнь.

Дуглас смолчал. Хизер поднялась на ноги. Удивительно, но туман, затягивающий город, начал рассеиваться. Она даже могла различить самые яркие звёзды сквозь белесую пелену над головой. Над горизонтом на юге встала луна, которая сегодня имела медно-красный цвет.

- Ты напоминаешь мне сына.

Слова прозвучали глухо и обыденно. Дуглас сидел на земле так же недвижно, и глаза были полузакрыты.

А ты знаешь, что можешь умереть?

Ничего. Никто не будет плакать на могиле.

- Ты говорил, что никто не будет плакать...

- Мёртвые не плачут.

Вот оно что... Хизер хотела ойкнуть и извиниться, но почему-то не сделала ни того, ни другого. Стояла и слушала, как Дуглас рассказывает:

- Глупый мальчик попался при ограблении банка. Что-то у него там пошло не так, он не успел скрыться... Подоспела полиция. Он попытался прорваться, и его застрелили. Я узнал только на следующий день...

Голос у него не дрожал – просто становился тише и тише, пока не перешёл на шёпот. Хизер молчала, молчала, потом спросила:

- Почему он это сделал?

- Может быть, ограбление было единственным выходом. Кто знает? Я-то никогда уже не узнаю...

Некоторое время оба вслушивались в шум ветра, который набирал силу, потом Дуглас встряхнул плечами, сбрасывая оцепенение:

- Прости. Я не должен был тебе это говорить.