Дымка сгущалась, оставляя в поле зрения только прямоугольный проём, который раньше был дверцей шкафа. Хизер зашагала вперёд, пускаясь чуть ли не вприпрыжку, убегая от своих искушений. Голова была готова расколоться. Она почти с радостью смотрела на стены, окрашивающиеся красными потёками, на инвалидные кресла, скученные в углу. Всё хорошо, здесь она ничего не может изменить, и это вселяет спокойствие. Нужно только принимать всё, как есть. Кто бы мог подумать, что она будет так рьяно стремиться вглубь владений Алессы.
Дверь. Красный коридор кончился, и последние несколько футов были весьма необычными. Металл, кровь и грязь почти исчезли, уступая место мягкому паркету и белой штукатурке на стенах. Такой знакомой... И эта дверь – продолговатая, с табличкой: «КАБИНЕТ ГЕОГРАФИИ». Открывая её, Хизер знала, что окажется в классной комнате с одной-единственной партой – той, за которой когда-то сидела Алесса Гиллеспи. Она знала, что на этой парте будут вырезаны ругательства и проклятия одноклассников. Знала, что на стенах кабинет висят корявые рисунки детей (цветок, гора, зубастый волк, больше похожий на собаку), а на зелёной доске ничего не написано. Было темно. Только парта Алессы светилась изнутри, просвечивая выцарапанные на лакировке слова:
Хизер остановилась у парты и провела рукой по шероховатой от вырезов поверхности. Настоящая. Совсем как настоящая. Под ноготь впилась маленькая заноза и торчала оттуда чёрным колышком.
Особенно неистовствовали девочки, у которых, казалось, вся цель пребывания в школе сводилась к тому, чтобы насолить «ведьме». Эти царапины – их работа, и только цветочки. Бывало гораздо хуже, иной раз - невыносимо. Как, например, та котяра...