Я сижу, поджав ноги, в кресле перед окном и гляжу на серый мир за ним. Я вижу его очень смутно, и дело не только в дожде. Не только небо проливает слезы. Я открыла в себе способность плакать – и теперь я ею злоупотребляю. Мне есть из-за чего плакать.

Я – самое трусливое существо на земле. Самая трусливая из вампиров. Самая трусливая из людей. Во всем мире нет ни птицы, ни рыбы, ни букашки трусливее меня. Страх заставил меня сделать то, чего не могли бы добиться ни чужая воля, ни какие-либо внешние обстоятельства.

Страх заставил меня предать свою любовь.

Я не за себя боюсь. Это, возможно, меня извиняет. И даже не за него. Нет, вся эта романтическая ерунда о том, что ему опасно жить в моем мире… Это в прошлом. Об этом я уже не думаю. В конце концов, мир людей оказался опаснее для него, чем мой.

Я боюсь СЕБЯ. Тех мыслей, что поселились во мне, когда я верила, что он умирает. Эти мысли опаснее моих клыков. Опаснее безумцев, которые охотятся на мою семью. Мои инстинкты можно контролировать. Внешних врагов можно обезвредить. Но со своим сердцем – с заполнившими его страшными и соблазнительными мечтами – справиться невозможно. По крайней мере я не смогла. Я испугалась того, что увидела в себе. Этот страх победил меня. И я предала самое ценное, что было в моей жизни.

Я причинила себе и ему невыносимую боль. Я разрушила все, что делало меня хоть в какой-то мере достойной его. Я разбила его сердце.

Нет, ничто меня не извиняет.

Но я в самом деле не могла поступить иначе.

Я не могла оставаться рядом с ним после того, как поняла, что могу его убить. Что ХОЧУ его убить – чтобы никогда не потерять.

О, как исподволь, как незаметно, маленькими шажками, подкрадывалась ко мне эта опасность! Какие невинные принимала формы. Сначала я просто фантазировала о том, как обращаю его… Мои фантазии были мимолетны – я ужасалась самой себе, но все-таки испытывала невероятное наслаждение от самой мысли о небывалом единении, которое это нам принесет. Потом я попробовала его кровь – да, все верно, у меня имелась уважительная причина, но все же… Все же – настолько ли уж сильна была боль в моих обожженных руках? Неужели я в самом деле не могла подождать – потерпеть? Могла, конечно. Но не захотела. Потому что в моем мертвом сердце уже поселилась мечта о его крови. Мечта о шаге, который нас сблизит. Два укуса – это все, что нужно, чтобы навсегда быть вместе. Всегда быть ОДИНАКОВЫМИ – равными – не разделенными непреодолимой пропастью между мертвым и живым. Я хотела сделать хотя бы один укус… Я никогда не смогу стать человеком, как он. И я прошла половину пути, который привел бы к тому, чтобы превратить Влада в нечеловека – такого, как я. И даже не заметила, как заколебалась моя решимость никогда не делать этого.