— Вы меня обманули, — прошептал Штефан. Он и сам не понимал, к кому обращены эти слова. — Вы уничтожили все, ради чего я жил. И вы за это поплатитесь.

Словно отвечая ему, волк оскалил зубы и зарычал. Его задние лапы снова задвигались.

Штефан посмотрел сверху вниз на Уайта.

— Вы поможете мне или предпочитаете умереть?

— Не надо меня запугивать, Штефан! — Уайт говорил очень серьезным тоном. — Я вам помогу.

— Прекрасно.

Штефан наклонился, прижал ствол пистолета к позвоночнику волка под черепом и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Зверь пронзительно взвыл и сразу же затих.

Уайт удивленно посмотрел на Штефана:

— О Господи! Зачем… зачем вы это сделали?

Он вскочил на ноги и, наклонившись вперед, замер в неестественной позе, рассматривая рану на шее волка.

— Этот выстрел его не убил, — пояснил Штефан. — Но ему понадобится некоторое время, чтобы рана зажила.

— Но… но зачем… — Уайт сокрушенно покачал головой и, вытянув левую руку, схватился ею за край перегородки душевой кабины, как будто едва мог стоять на ногах.

Штефан шагнул к нему.

— Оставайтесь здесь, — приказал он, протягивая Уайту пистолет. — Когда он придет в себя, вы уже знаете, что делать. Я скоро вернусь.

Уайт, ничего не отвечая, лишь смотрел широко раскрытыми глазами то на волка, то на пистолет в своей руке, словно тщетно пытался вспомнить, что же ему нужно будет сделать. Штефан, обойдя его, опустился возле Ребекки на колени и поднял ее. Он с удивлением ощутил, что она стала очень легкой.

Когда он вышел из ванной в комнату, его взгляд упал на кровать. Ева все еще лежала там, и ее лицо казалось расслабленным, как будто она спала. Сам не зная, зачем он это делает, Штефан наклонился над кроватью и положил безжизненное тело девочки себе на плечо.

Когда он вышел на лестничную площадку, ему в лицо ударил горячий воздух. Повсюду плясали языки пламени. Вокруг было столько дыма, что Штефан едва мог дышать. В комнате на первом этаже что-то шевелилось, однако Штефан не разобрал, был ли это человек, или просто колышущееся пламя вызвало у него галлюцинацию. Ему оставалось только надеяться, что Дорн и Роберт сумели выбраться из дома.

Половина первого этажа была охвачена огнем. Его жадные красные щупальца тянулись уже и к лестнице, но Штефан прошел прямо по ним, проигнорировав жгучую боль от ожогов, и быстрым шагом направился к окну. Языки пламени метнулись вслед за ним, обдав жаром его спину и ничем не защищенное лицо Ребекки. Штефану показалось, что пламя обиженно заревело, как хищный зверь, упустивший свою жертву. Однако Штефан знал, что он огню не по зубам.