О'Райан:
Лидди: Полагаю, это божественное вмешательство, сэр.
Лидди:
О'Райан: Да будет так. Теперь обратимся к обвинению, что два года назад вы оставили жену и детей…
О'Райан:
39
39
Айк слышит скрежет и стук камней, отодвигаемых от входа. Внутрь врывается свежий воздух. Это становится для него жестоким ударом. Покой был так близок. Еще немного, и он присоединился бы к великому потоку. А теперь ангел разбирает его гробницу.
Айк слышит скрежет и стук камней, отодвигаемых от входа. Внутрь врывается свежий воздух. Это становится для него жестоким ударом. Покой был так близок. Еще немного, и он присоединился бы к великому потоку. А теперь ангел разбирает его гробницу.
— Нет, — шепчет он.
— Нет, — шепчет он.
Могучая рука хватает его за лодыжку. Его за ноги вытаскивают из дыры, но Айк пытается ухватиться за кости. Его кости. Они стали его.
Могучая рука хватает его за лодыжку. Его за ноги вытаскивают из дыры, но Айк пытается ухватиться за кости. Его кости. Они стали его.
Ангел груб. Он вытаскивает брыкающегося Айка из мрачного убежища. Айк лягается. Странно, у него откуда-то появились силы. Даже шатающийся от голода, полубезумный, он вырывается и бросается на эти безжалостные глаза. Граница между телом и волей исчезла. Может, это сон? Ведь Айк касается того, к чему невозможно прикоснуться, он действительно ударяет ангела по лицу.
Ангел груб. Он вытаскивает брыкающегося Айка из мрачного убежища. Айк лягается. Странно, у него откуда-то появились силы. Даже шатающийся от голода, полубезумный, он вырывается и бросается на эти безжалостные глаза. Граница между телом и волей исчезла. Может, это сон? Ведь Айк касается того, к чему невозможно прикоснуться, он действительно ударяет ангела по лицу.
Дважды он кидается вперед. Дважды его отшвыривают.
Дважды он кидается вперед. Дважды его отшвыривают.
Ангел удерживает его.
Ангел удерживает его.
— Зачем? — спрашивает Айк.