– Насколько плохо? – спросила я, резко выдергивая нижний ящик и вытаскивая свою рубашку с надписью «Персонал Токаты». Я догадывалась, что она будет искать о нем информацию, но я не была уверена, что хочу ее слышать. Пирс начинал мне нравиться, что означало, что он был плохими новостями.

– Достаточно плохо.

Рубашка поцарапала мне нос, когда я ее вытащила, и, чувствуя себя немного менее беззащитной, я подошла к шкафу за джинсами. Айви сидела на моей кровати с Рекс, ее длинные пальцы находились между растопыренными ушами кошки.

– Он сказал мне, что он бывший член Ковена, – сказала я, засовывая сперва одну ногу, потом другую в чистый хлопок и застегивая его.

«Уже намного лучше».

– Однажды представитель – навсегда представитель, – пробормотала Айви, когда я развернулась с носками в руке и села в ногах своей кровати.

– Даже когда они убивают тебя за использование черной магии.

Безусловно, ты можешь убить автобус людей, используя белое заклятье, но они изгонят тебя за то, что ты творишь безвредное черное. Проклятые лицемеры. Подтянув ногу, я подивилась нетронутой гладкости своей ступни.

– Пирс рассказал мне о том, что они сорвали его прикрытие из-за того, что им не понравилось, что он вызывает демонов, но он делал это, чтобы убить их.

– Я нашла информацию об этом, – сказала она медленно. – Но есть еще кое-что.

«Всегда было еще кое-что».

– Он разбирается в демонской магии, – сказала я, видя ее опущенные глаза и явную неохоту что-либо говорить. – Он не причинит мне вреда.

Но моя уверенность ослабла из-за ее выражения.

– Спроси его об Элисон.

Я наклонилась, чтобы достать свои кроссовки из-под кровати. Они стоили мне целого состояния, но были самой удобной парой обуви, которая у меня была, не считая той пары сапог, которые остались в Алькатрасе, и той, что разорвало на части между этой реальностью и Безвременьем. Я должна поговорить с Алом, сказать ему, что пистолет был не моей идеей.

«Что за глупость стрелять в Ала».

– Элисон, его подружка? – спросила я. С мертвыми подружками я могла бы смириться.

Выглядя нездоровой, Айви покачала головой.

– В девятнадцатом столетии это был южный город.

«Был? Ох».