– Эй! – возмущенно крикнула я, но тут мои легкие сжались, и линия затянула меня. С почти нелепой быстротой я вывалилась обратно в реальность в темной комнате с низким потолком. Здесь было душно. Комната освещалась работающим электронным оборудованием. Я почувствовала запах вонючих носков и того, что здесь кто-то проводит очень много времени. Стены были из кирпича, покрытого слоем краски, и повсюду чувствовался запах плесени. Жесткий коричневый ковер покрывал пол, напоминавший цементный. Металлические и деревянные стеллажи высились от пола до потолка, на них стояли деревянные ящики, замотанные проволокой.

Боже. Ты. Мой. Я в подвале у матери Ника? Но потом я поняла, что этот подвал похож на одно из тех био-убежищ, которые строили во время Поворота, с очистителями воздуха и водой в бутылках.

– Ал, я вызываю тебя, – промямлила я, и от этого крошечного намека на приглашение я почувствовала, как его сущность просочилась в реальность рядом со мной. Он издал глухое рычание, радостное и удовлетворенное. Этот звук, обжигая, ударил в живот. Я знала, что он это почувствовал, и обругала себя. Было волнующе не знать, может ли он доверять мне.

– Ты уверен, что мы на месте? – прошептала я, чувствуя себя маленькой рядом с Алом.

Ал вытянул руку, пальцем указывая на неровные очертания на старой раскладушке.

– Достань его, зудящая ведьма, – прошептал он мне в ухо, и жар внутри меня усилился. – Позволь увидеть твое первое убийство.

Я знала, что он говорит образно, но в голове всплыло воспоминание о диких инстинктах Дженкса, который, как львица, ранил свою добычу, чтобы дети могли потренироваться в убийстве. Сжав челюсть, я отбросила это воспоминание подальше. Ник врал мне, потом пытался подставить, не заботясь, что я могу попасть в тюрьму, и все это после того, как я спасла его задницу, выкрав у воюющих веров. Я ему ничего не должна, даже уважения. И это не значило, что я в отместку должна похитить его.

Я тихо двинулась вперед, беззвучно шагая в кроссовках по заплесневелому ковру. Ник храпел. Я замерла, когда он глубоко вздохнул, и, нахмурившись, открыл глаза, уставившись в потолок.

– Дерьмо, – прошептал он, и я поняла, что нас выдал резкий запах жженого янтаря.

Заставив себя двигаться, я прыгнула к нему, приземлившись на раскладушке и прижав его к ней. Он легко мог скинуть меня, но он этого не сделал, лишь удивленно на меня уставился своими широко открытыми карими глазами.

– Привет, Ник, – сказала я, делая ударение на «к». – Как поживаешь, приятель?