Можно подумать, я могла? Моя голова свесилась, и я почувствовала, как меня подняли с земли.

– Чувствительна к холоду, – нервно прошептал он. – Откуда мне было знать? Она выглядит такой же здоровой, как тягловая лошадь.

«Тягловая лошадь», – подумала я смутно, и снова качнулась.

– С ней все будет хорошо, – повторил он, хотя теперь я услышала в голосе беспокойство.

– Ну конечно, с ней все будет в порядке, лишь потому, что ты думаешь, что любишь ее?

Это снова заговорила моя звезда, моя счастливая звезда, и она парила надо мной, освещая лицо мужчины. Его лицо исказилось от беспокойства, и с него капала вода. Темные волосы прилипли к щекам.

– Я не должен, – сказал он звезде, и свет от нее стал тусклым.

– Но ты любишь ее. Ты убьешь ее. Разобьешь ей сердце, и она раскиснет и умрет.

Весь мир затрясся, когда Пирс споткнулся, и я потеряла нить событий. В моем мире остались лишь беспорядочные движения и остановки. Как-то я почувствовала под собой твердую землю и ощутила ее запах, а потом пустота. Она ушла лишь когда я поняла, что больше не двигаюсь. Вот тогда я и очнулась.

Здесь было тихо. Через некоторое время, я поняла, что ощущаю приятную теплоту, текущую сквозь меня. Так не должно быть. Я должна мучиться от гипотермии. Меня должно трясти, но этого не происходило. Чувствовался сильный запах реки, влажной кожи, и... красного дерева. Мои глаза открылись.

Я лежала на земляном полу возле грязной стены, на расстоянии вытянутой руки от нее, и через четыре фута (1,2 м) она превращалась в грязный потолок. У моих ног, из деревянной коробки, похожей на фонарь, светил небольшой шар зеленоватого цвета. Она выглядела старой и пыльной. Меня покрывало шерстяное одеяло и мужская рука.

Дерьмо.

Мой пульс ускорился, но я не двинулась. Пирс обнимал меня, и поэтому моей спине было так тепло. Я не чувствовала приятного тепла мужского тела с того самого эпизода с Маршалом, и мне этого не хватало. Стараясь не двигать головой, я посмотрела на его руку, которая была видна сквозь тонкую белую рубашку. Его рука была изящной, и она удобно устроилась на моей талии, не давя на меня. Его тихое дыхание подсказало, что он еще спит. Было понятно, почему он обнял меня. Холод реки почти убил меня, и это был единственный способ согреться. Видимо, это и есть его нора в земле. Я не думала, что это действительное будет нора. Безопасная?

Я не двигалась, желая притвориться, что у меня есть право наслаждаться ощущением другого человека, лежащего так близко, ощущать комфорт от того, что мы вместе, доверять. Мне было восхитительно тепло, почти так же, как если бы я находилась в лей-линии, и я не смогла удержать довольный вздох.