Его голос надломился, и я почувствовала, как нахлынула жалость, когда я представила это.

– Все люди до единого погибли до восхода солнца, и каждый последующий погибал более жестокой смертью, чем предыдущий, – прошептал он. – Демон убил этих трех девушек самым ужасным способом, решив, что они важны для меня. Опытные ведьмы были забраны в Безвременье, а бесчисленное число ворлоков и детей... зарезаны, как цыплята, и брошены кучей с переплетенными конечностями.

Я должна было что-нибудь ответить.

– Ты пытался остановить демона, – предположила я.

– Конечно, я пытался. Но демон не обращал внимания на мои попытки, а мои навыки спасли лишь меня. Я не смог спасти даже ребенка, – его пристальный взгляд стал разгневанным. – Член Ковена, совершенно бесполезный. Я был, черт его возьми, членом Ковена, и был абсолютно беспомощен. Я, черт побери, был, как младенец, который видит лишь хорошее, игнорируя правду. Я признаю, что ты мудрее меня, ты следовала зову сердца с самого начала, была открыта для различных вариантов и не обманывала себя, даже если выбранный тобой путь был труднее.

Боже, помоги, он думает, что принятие мной черной магии – это хорошо? Разве он не видел всего в прошлом году?

Пирс опустил голову, произнеся:

– Ковен скрыл резню, выдав ее за болезнь, и зная, что старшим это не понравится, я начал учиться самостоятельно. Как ты сможешь побеждать в битвах, используя то, пределы чего тебе даже не известны? Когда случайно черная магия спасла мне жизнь, не причинив вреда никому, я пошел в Ковен поделиться соображениями. Они сказали, что они обдумают их, и послали меня найти подлого мастера вампиров, пока они обсудят все подробней.

Я перестала дрожать, взгляд стал расплывчатым, как и у Пирса.

– Кристофер, – сказала я, вспомнив вампира, которого мы поймали на мое девятнадцатое зимнее солнцестояние. Меня влекло к Пирсу, потому что он верил в то, что я считала правдой? Демонская магия не приносит зла, если только ты не заставил другого заплатить за нее? Мы что, оба бредим?

Он кивнул.

– Они предали меня, послав вампиру письмо, в котором говорилось, что я направляюсь к нему, а также поделились знанием, как заманить меня и сделать беспомощным, связав серебром, которое околдовал мой собственный наставник. Дело было не в моих поступках, это не они привели меня, в конечном счете, на твое кладбище, я полагаю, что все началось с Элейсона.