Отсутствие ран объясняется не милосердием, а необходимостью. С каждого трупа сняты обувь и верхняя одежда. Чтобы выдать себя за своих жертв, убийцам требовалась чистая одежда, а не кровавые лохмотья.

Если автозаправку и магазин обслуживает одна семья, па и ма, значит, здесь лежат па и ма. А их бизнесом и обличьем завладели другие.

Собака переключает свое внимание на «Корветт». Но при всем интересе, проявленном к спортивному автомобилю, она не решается подойти к нему ближе. Должно быть, чувствует, что от него исходит смертельная опасность. Она не только боится «Корветта», но и не может понять, с чем столкнула ее судьба, склоняет голову направо, потом налево, мигает, отворачивается, вновь смотрит на него, словно ей кажется, что автомобиль сдвинулся с места.

Может, в «Корветте» их подстерегает что-то пострашнее трупов, поэтому мальчик тоже держится от него подальше. Зато, уже научившись воспринимать мир через органы чувств собаки, полностью переключается на связывающий их телепатический канал и смотрит на «Корветт» ее глазами.

Поначалу ставшая ему сестрой видит то же самое, что и Кертис… но не проходит и секунды, как освещенный луной автомобиль начинает мерцать, словно мираж. Автомобиль мечты – во многих, а не одном смысле этого термина, на самом деле – иллюзия автомобиля с двигателем внутреннего сгорания, с обводами «Корветта» модели 1970 года, маскирующими вселяющую ужас реальность. Собака мигает, мигает, но спортивный автомобиль не растворяется в ночи, как призрак, тогда она отворачивается и краем глаза, на две-три секунды, видит то, что недоступно и краю глаза Кертиса: транспортное средство, сработанное не на этой земле, более хищное, чем акулоподобный «Корветт», чудовище, рожденное для охоты на акул. В этом автомобиле чувствуется такая мощь, что говорить о нем хочется не языком инженеров и дизайнеров, а терминами военных архитекторов. Несмотря на изящные обводы, он более всего напоминает крепость на колесах: компактно сгруппированные, аэродинамически вылизанные, приспособленные для быстрой езды контрфорсы, крепостные валы, земляные насыпи, эскарпы, контрэскарпы, бастионы.

Имея перед собой такие доказательства, мальчик более не знает сомнений. Прибыли самые худшие выродки.

Нервы напрягаются, как натянутые струны скрипки, а его воображение разыгрывает на них самые мрачные вариации.

Смерть уже здесь, как и была всегда, но не столь близко и значимо, как в этот момент, в ожидании третьего блюда на ужине костей.

Охотники, конечно же, подозревают, что Кертис в доме на колесах. Добрая судьба и умная собака, ставшая ему сестрой, вывели его из «Флитвуда» и позволили незамеченным прошмыгнуть за угол дома, к залитому лунным светом внедорожнику-могиле. Но найдут его быстро: может, через две минуты, при самом лучшем раскладе через три.