Минуту поборовшись, я повернулась, как жена Лота, рискнувшая всем ради одного запрещенного взгляда. Джейсон обмяк, его лицо утонуло в белокурых волосах. Лицо блондинки повернулось к зрителям. Кожа истончилась, стала видна каждая кость лица. Полные губы оттянулись назад, отчего зубы казались длиннее. Эти губы уже не могли закрыть клыки.

Брюнетка встала на колени за ними, вдвинув ноги между ногами их обоих. Она отняла руки от красивого лица, и половина сгнила и отвалилась на наших глазах. Брюнетка провела рукой по длинным темным волосам, и они отпали комьями.

Она повернулась к нам. Кожа с левой половины лица отвалилась и упала на пол с мокрым шлепком.

Я проглотила слюну пересохшим горлом, так что даже больно стало, и отступила к Ларри. Он уже не был белым, он стал зеленым.

— Моя очередь, — сказала вампирша. Мои глаза повернулись к сцене у дальней стены почти против моей воли. Я не могла смотреть и не могла отвернуться.

Джейсон поднялся, будто отжался от пола. Он мельком заметил лицо блондинки, и плечи его напряглись, спина застыла. Он медленно оттолкнулся от нее, вставая на колени.

Брюнетка провела пальцами по его голой спине. Ее плоть растворялась, оставляя след зеленоватой слизи. Дрожь, пробежавшая по телу Джейсона, не имела ничего общего с сексом.

Мне было видно, как все быстрее и быстрее вздымается грудь Джейсона, будто он вгонял себя в гипервентиляцию. Он не пытался повернуться, будто если не смотреть, то не будешь знать, что там сзади.

Брюнетка гниющими руками охватила его плечи, прильнула к нему разложившимся лицом и что-то шепнула.

Джейсон вырвался, подполз к стене. Его голая грудь была покрыта кусками их плоти. Глаза его невозможно расширились, выкатились белками. Казалось, ему не хватает воздуха. Полоса чего-то тяжелого и слизистого медленно скользила вниз по его шее, переходя на грудь. Он ударил по ней, как смахивают паука, почувствовав его на коже. Джейсон прижался к черной стене, штаны его были спущены почти до колен.

Блондинка перекатилась со спины на живот и поползла к нему, протягивая руку — кости с клочками высохшей плоти. Казалось, она разлагается в сухой земле. А брюнетка была влажной. Она легла на пол, и под ее телом натекла темная лужа. Кожаную блузу она расстегнула, и груди ее казались тяжелыми мешками жидкости.

— Я готова, — сказала брюнетка. Голос ее был все так же чист и ясен. Из этих гниющих уст человеческий голос исходить не мог.

Блондинка схватила Джейсона за ногу, и он завопил.

Жан-Клод сидел и смотрел — бесстрастно, неподвижно.

Я вдруг обнаружила, что иду к ним. Даже меня это удивило. Я ждала запаха, сопутствующего разложению тела, но с каждым шагом воздух оставался чистым.