— Остановись! Не надо!

— Я тебя ненавижу! — крикнул Андерс отчаянно. — Я тебя ненавижу!

И он бросился прочь. Он ничего не сказал Сесилии, ему было нечего сказать. Никто из родителей других ребят не позволял себе такого, да, они пили вино, но только становились веселее. Они не валялись на земле и не приставали к молодым девушкам с глупыми советами.

Он побежал вниз, к сараям. Все, что ему остается, — это кинуться воду.

Он добежал до маленьких мостков, где обычно стояли прогулочные лодки, и остановился, глядя на сверкающую воду.

Я убью его. Просто возьму и убью его. Ненавижу.

За спиной послышались шаги. Андерс хотел было прыгнуть в воду, но передумал. Сесилия позвала:

— Андерс…

Он покачал головой. Ему не хотелось говорить, хотелось оказаться где — нибудь в другом месте. Лучше бы она ушла и оставила его в покое. Зачем она тут? Посочувствовать или, наоборот, посмеяться?

Некоторое время они стояли молча. Наконец Сесилия сказала:

— Моя мать точно такая же.

Андерс снова покачал головой.

— Да, — сказала Сесилия, — не совсем такая, конечно. Но почти. — Андерс ничего не ответил, и она продолжила: — Она много пьет, и она… иногда ведет себя как сумасшедшая. Она выбросила в окно моего кота.

— Он погиб?

— Нет. Мы живем на первом этаже. Но он стал таким пугливым.

Они помолчали. Андерс представил себе кота, который летит на землю из окна. Андерс повернулся и краем глаза глянул на нее. Она сидела, опустив голову на руки. Он спросил:

— Ты живешь с мамой?

— Да. Когда она такая, я обычно ухожу ночевать к бабушке. Бабушка очень хорошая. Так что я живу и там и там.

Андерс пару раз видел мать Сесилии, и она казалась совершенно нормальной женщиной. Но теперь он подумал, что она вполне могла выпивать. Было что — то такое в ее глазах.