Светлый фон

Он уже собирался задать Симону вопрос, но тот достал спичечный коробок и сунул в него пальцы левой руки. Затем он закрыл глаза и быстро опустил в воду указательный и средний палец правой руки.

На кухне наступила полная тишина. Наконец Симон вынул пальцы и покачал головой.

— Нет, — сказал он, — что — то там есть, конечно, но оно очень слабое.

Он растерянно посмотрел на свои мокрые пальцы, как будто не зная, что делать. Сначала он рефлекторно хотел вытереть их о штаны, но передумал и помахал ими, давая высохнуть. Андерс поднял стакан ко рту и выпил воду.

— Ты правда думаешь, что это хорошо? — спросила Анна — Грета.

— Бабушка, — ответил Андерс, — ты даже не представляешь, как это хорошо.

Ему захотелось помочиться, и по дороге в туалет он заглянул в кладовку, чтобы распрощаться с ружьем и своими самоубийственными намерениями. Ему пришло в голову, что ружье надо бы куда — нибудь спрятать, разрядить или просто выкинуть, во избежание несчастного случая.

Остановившись перед унитазом, он посмотрел на картинку в рамке. Классический мотив: маленькая девочка с корзинкой в руке идет через узкий мост над пропастью. Рядом с ней — ангел с большими крыльями, он раскинул крылья, как бы защищая ее. Девочка не замечает ни ангела, ни опасности, которой она подвергается, она просто щурится от солнца, а щеки у нее розовые и свежие.

«Вот как?» — подумал Андерс.

Он и сам не понимал, как эта картинка связана с его историей, но он точно знал, что изображенные на ней вечные символы — красота, опасность и благодать — взаимосвязаны между собой.

Все возможно.

Все возможно.

Когда он вернулся на кухню, Анна — Грета растапливала печь. Симон сидел на своем обычном месте и смотрел на бутылку, как будто в хрустальный шар колдуньи, надеясь там что — то увидеть. Андерс сел по другую сторону стола.

— Симон, — сказал он, — а что произошло с Сигрид?

Симон оторвал взгляд от бутылки.

— Я знал, что ты спросишь, — ответил он, — кроме того, я и сам думал об этом.

— О чем?

— А разве ты не помнишь, как это было?

Андерс схватил бутылку и сделал несколько глубоких глотков.

— Нет, — сказал он.