Когда торопишься, все получается намного хуже, чем в спокойной обстановке. Затянутые сильной рукой узлы не поддавались, и я уже успела испортить отращиваемые с начала каникул ногти. Панкратова наблюдала за происходящим со стороны, сочувственно охая, но не вмешиваясь, а солнце неуклонно пожирало спасительную тень. Мне уже хотелось разрыдаться от собственной беспомощности, как вдруг узел неожиданно поддался и веревка ослабла. Вампир с удивительной быстротой выдернул из петли руки, а потом черной тенью скользнул в узкую щель между бетонными блоками. Почти сразу после этого под ногами вспыхнула трава и огонь уничтожил последние следы пребывания странного существа.

— Что будем делать? — прервав долгое молчание, поинтересовалась Панкратова.

— Пойдем по домам, пока родители не проснулись.

— А он?

— Мы просто сделали доброе дело.

Еще раз оглянувшись на обгоревшую постройку, ставшую убежищем для всамделишного вампира, мы зашагали в сторону Борисовки.

После завтрака я снова заторопилась к Панкратовой, желая обсудить произошедшую с нами на рассвете историю. Таня была в саду. Она сидела в гамаке с ярким журналом в руках. Судя по тому, что журнал оказался перевернутым вверх тормашками, написанное ее не слишком занимало.

— Тань, ты о нем думаешь?

Она кивнула, потом горячо и взволнованно заговорила:

— Послушай, неужели мы вычеркнем эту страницу из своей жизни? Столкнуться с таким необычным явлением, можно сказать, настоящим чудом и забыть о нем, будто ничего и не было?

Проспорив минут двадцать, Панкратова все же уговорила меня навестить скрывавшегося в развалинах магазина вампира.

Шагая по главной и, к слову сказать, единственной улице Борисовки, я никак не могла решить, правильно ли поступаю. Здравый смысл подсказывал: мы совершаем большую глупость, но все же любопытство толкало нас вперед, навстречу неведомому. Вскоре деревенька осталась позади, а под ногами серел пыльный асфальт шоссе…

После яркого летнего дня развалины магазина напоминали холодный склеп. Пахло так и не выветрившимся запахом гари и сыростью, идти вперед мешал валявшийся повсюду обгоревший мусор.

— Эй, вы здесь? — негромко окликнула Панкратова, но в ответ не прозвучало ни звука. Татьяна завертела головой, оглядываясь. — Он не мог уйти до захода солнца. Неужели он умер?

— Тань, пойдем отсюда. Это скверное место.

— Зачем вы пришли? — вдруг послышался тихий голос.

— Проведать. Узнать, как самочувствие.

Когда глаза привыкли к темноте, мне удалось разглядеть лежавшего в углу человека. Он приподнялся на локте: