Мэдди ушла из магазина без супа, но с раскалывающейся от боли головой.

А когда она набралась-таки храбрости и спросила Джека, какой у него любимый суп, он ответил: «Куриный с вермишелью. Который продается в стаканчике».

А другие ему не нравились?

Нет, только куриный с вермишелью… который продается в стаканчиках. Единственный суп, который хотел всю жизнь есть Джек Пейс, и стал тем ответом, который безмерно (в данном, конкретном вопросе) облегчил жизнь Мэдди. Наутро Мэдди с легким сердцем поднялась по деревянным ступенькам магазина и купила четыре стаканчика куриного супа с вермишелью, все, что стояли на полке. А когда спросила Боба Нидо, есть ли у него еще этот суп, он ответил, что в подсобке стоит целая коробка.

Она купила всю коробку, отчего Боб так изумился, что даже поставил ее в кузов пикапа и забыл спросить, зачем ей понадобилось так много куриного супа. Вечером за этот непростительный промах ему крепко досталось от длинноносой жены и дочери.

— Ты лучше поверь в это и никогда не забывай, — говорил ей Джек незадолго до свадьбы (она поверила и никогда не забывала). — Не буду я до конца своих дней рыбаком. Отец вот считает, что я несу чушь. Он говорит, если он и все его предки до двенадцатого колена ловили лобстеров и их это устраивало, значит, и мне нечего что-то менять. Но я хочу занять в этой жизни более пристойное место, — он смотрел на нее, и в его взгляде Мэдди видела любовь, надежду и уверенность. — Я не собираюсь всю жизнь ловить лобстеров, и я не хочу, чтобы ты до конца своих дней была женой простого рыбака. У нас будет дом на материке.

— Да, Джек, — соглашалась она.

— И ездить мы будем не на паршивом «шевроле», — он глубоко вдохнул, взял ее руки в свои. — У нас будет «олдсмобил», — он вновь заглянул ей в глаза, словно хотел найти в них порицание его беспредельного честолюбия.

Но ничего такого в них, естественно, и быть не могло. Она лишь ответила: «Да, Джек», третий или четвертый раз за вечер. За год, прошедший от первого свидания до свадьбы, она повторила эти два слова тысячи раз, и нисколько не сомневалась, что к тому времени, когда их семейная жизнь подойдет к концу и смерть заберет одного из них, а лучше бы, обоих сразу, счет пойдет на миллионы. Да, Джек; какой прекрасной музыкой звучали в ее ушах эти два слова, когда они лежали бок о бок в теплой постели.

— Я добьюсь в жизни большего, что бы ни думал мой старик и как бы громко он ни смеялся надо мной. Я это сделаю, и знаешь, кто мне в этом поможет?

— Да, — без запинки, ровным, спокойным голосом ответила Мэдди. — Я.