Не торопясь, он вышел. Фарнхем посмотрел ему вслед со смешанным чувством смеха и неудовольствия. Веттер действительно рехнулся. И к тому же он был любителем покурить чужие сигареты. В этом новом мире социализма и благоденствующего государства сигареты доставались недешево. Он взял тетрадь и снова начал перелистывать рассказ молодой женщины.

Да, он хотел посмотреть дальнюю картотеку.

Он решил сделать это хотя бы ради смеха.

* * *

Девушка — молодая женщина — ворвалась в полицейский участок предыдущим вечером в четверть одиннадцатого, влажные волосы прилипли к лицу, глаза навыкате. Она волокла за ремешок свою сумочку.

— Лонни, — сказала она. — О, господи, вы должны найти Лонни.

— Мы сделаем все возможное, — сказал Веттер. — Но вы должны рассказать нам, кто такой Лонни.

— Он мертв, — сказала молодая женщина. — Я знаю, что он мертв. — Она заплакала. Потом начала смеяться — прямо-таки хихикать. Свою сумочку она бросила перед собой. С ней была истерика.

В полицейском участке в этот поздний час буднего дня почти никого не было. Сержант Реймонд слушал женщину-пакистанку, которая почти с неземным спокойствием рассказывала, как на Хиллфилд-авеню у нее украли сумочку. Он привстал, а констебль Фарнхем вошел из приемной, где он снимал со стены старые плакаты (ЕСТЬ ЛИ В ВАШЕМ СЕРДЦЕ МЕСТО ДЛЯ НЕЖЕЛАННОГО РЕБЕНКА?) и вешал новые (ШЕСТЬ ПРАВИЛ БЕЗОПАСНОЙ ЕЗДЫ НА МОТОЦИКЛЕ НОЧЬЮ).

Веттер кивнул Фарнхему и помахал сержанту Реймонду. Реймонд, который предпочитал работать с ворами-карманниками, не годился для работы с истеричкой.

— Лонни! — пронзительно кричала она. — О, господи, Лонни! Они схватили его!

Пакистанка повернуло свое спокойное, смуглое, похожее на луну лицо к молодой американке, недолго изучающе поглядела на нее, затем снова повернулась к сержанту Реймонду, ничуть не нарушив своего спокойствия. Фарнхем прошел вперед.

— Мисс, — начал констебль Фарнхем.

— Что там происходит? — прошептала она. Ее дыхание было учащенным и тяжелым. Фарнхем заметил на ее левой щеке небольшую царапину. Она была красивой девушкой с каштановыми волосами. Ее одежда была умеренно дорогой. На одной из туфель сломался каблук. — Что там происходит? — повторила она, а затем произнесла в первый раз: «Чудовища».

Пакистанка снова посмотрела… и улыбнулась. У нее были гнилые зубы. Улыбка исчезла, как фокус волшебника, и она смотрела на бланк «потерянных или украденных вещей», который дал ей Реймонд.

— Приготовьте для леди чашку кофе и принесите ее в комнату номер три, — сказал Веттер. — Не хотите ли чашку кофе, мэм?