— Подожди, дай мне договорить. И миссис Рот, и этому Шейферу было уже за девяносто. За девяносто, Эйприл! Это же факт. Люди в таком возрасте могут умереть в любой момент. И это тоже факт. Твоя двоюродная бабушка долго болела, и ей тоже было больше восьмидесяти лет. Ни в одном случае не нашлось даже намека на насильственную смерть. Это тоже факт. Сердечный приступ, удар, это все естественные причины. Я не сомневаюсь, что все они были знакомы с Хессеном. И что его антиобщественное поведение, его картины, которые, по-видимому, соседи уничтожили, оказали на них сильное влияние. Они так и не смогли забыть ни его, ни его работы. И я даже начинаю приходить к мысли, что они могли убить Хессена и сжечь улики. Но когда они постарели, их разум… Ладно, их воспоминания помутились. И вот тогда тяжесть совершенного преступления, постоянное осознание вины превратились в эту готическую историю.

Эйприл уставилась в пол.

— Но почему они просто не уехали из Баррингтон-хаус? Объясни.

Майлз пожал плечами.

— Этого я не знаю. Богачи часто цепляются друг за друга и твердо уверены, что «мой дом — моя крепость». Только вспомни, как разрастаются нынешние поселения за высокими заборами. Чем больше народу, тем безопаснее.

— Это просто чушь. Ни один из них не смог уйти за пределы квартала на протяжении пятидесяти лет. Пятидесяти лет, Майлз!

Секунду искусствовед молча рассматривал свою коленку, глаза у него были полузакрыты, губы поджаты. Затем он проговорил:

— Ладно, ладно. Давай посмотрим на это дело с противоположной точки зрения. С твоей нынешней позиции. Но я говорю сейчас гипотетически. Не думай, будто я собираюсь поддержать твою теорию…

Эйприл раздраженно отмахнулась:

— Хорошо, хорошо. Давай, говори.

— Давай предположим, чисто теоретически, что Хессен действительно призвал нечто в Баррингтон-хаус, нечто демоническое, посредством ритуала, каким научился у Кроули. Допустим, Вихрь существует где-то внутри дома. Если все обстоит именно так, то что, черт побери, ты сможешь с этим поделать?

Она понятия не имела, что со всем этим делать, но собиралась вернуться в Баррингтон-хаус. Наблюдать. Следить за Стивеном и остальными служащими, которых можно заподозрить в соучастии. И она отыщет доказательства… Как-нибудь. Она даже проникнет в шестнадцатую квартиру, если потребуется, и выяснит, что за чертовщина до сих пор обитает в комнатах. В квартире должно найтись что-то, благодаря чему Хессен существует. Что-нибудь, что муж бабушки и его друзья просмотрели много лет назад. Бетти слышала Хессена незадолго до смерти. Она сказала, все снова стало плохо. Шумы, голоса. Они доносились оттуда, из его гостиной, где все и началось когда-то.