Он изобразил короткий поклон, но еще не заговорил. Слишком крепко сжимавшая полотенце рука изобличала некоторое напряжение. Лисса отметила ровное биение его сердца, почуяла его жар и бьющую из него жизнь, и ее тело затрепетало. Она отметила это с раздражением, пытаясь заставить себя быть разумной. Осторожной.

— Ты немой?

— Нет, миледи. Но я бы не заговорил без вашего позволения.

— Скажи мне, кто ты, — сказала она, мысленно побуждая его дать правдивый ответ.

Его широкое плечо дернулось, уголок рта искривился.

— Не нужно использовать принуждение, миледи. Я — Джейкоб Грин. Меня послал Томас.

При этих словах он медленно поднял руку, словно демонстрируя, что не представляет собой опасности. С одного из столиков он взял маленький конверт, оформленный как визитная карточка поклонника, с красной восковой печатью и золотой ленточкой.

На миг она потеряла дар речи, способность действовать и только смотрела на вещь, которую не так давно трогал Томас.

Джейкоб подошел ближе.

— Он умер спокойно, до самого конца сохраняя к вам величайшее расположение и привязанность.

Принимая конверт из его рук, она чувствовала тепло его кожи, хотя была уверена, что их пальцы не соприкоснулись. Ее подбодрило это тепло и то, что он стоял так близко. Ничего неприличного, просто достаточно близко, чтобы чувствовать его поддержку, невысказанное предложение помощи. Знакомое ощущение, когда у тебя есть человек-слуга и когда ты можешь расслабиться, зная, что он где-то рядом. Присматривает.

Томас был с ней полтораста лет. А она бросила его умирать в одиночестве.

Спохватившись, Лисса взяла себя в руки и сломала печать.

* * *

Когда Лисса склонила голову над письмом, Джейкоб подавил порыв — дотянуться до нее, потрогать струящийся атлас черных волос. Томас показывал ему рисунки и портрет. Он описывал ее так эмоционально и красноречиво, отмечая, что невозможно сравнить никакое самое точное описание с тем, как выглядит леди Элисса Аматерасу Ямато Уэнтворт во плоти.

Он представлял ее более высокой. Наверное, из-за того, что Томас рассказывал ему истории, от которых перехватывало дыхание, о ее битвах с другими вампирами во времена прежних территориальных войн. Свое миниатюрное сложение она явно получила от матери-азиатки. Леди Лисса считалась одним из самых могущественных и древних из ныне живущих вампиров, ничуть не утратив своих способностей и возможностей, что нечасто встречается у вампиров старше пятисот лет, а уж тем более у тех, кому перевалило за тысячу.

Проклиная память о покойном Рексе, Томас все же признавал, что Лисса отчасти обязана тому своей сверхспособностью к выживанию, возросшей за последние пятьдесят лет благодаря урокам, которые Рекс давал, мучая ее.