— Думаю, он хочет, чтобы я убил себя, — глухо ответил отец.
Леди перестала тасовать карты. Рука мамы нашла мою руку и крепко сжала ее.
— Мне кажется, он хочет, чтобы я пришел к озеру и утопился. Он ждет меня к себе вниз, в темноту.
Леди пристально смотрела на отца, казалось, что ее изумрудные глаза вбирают в себя свет.
— Зачем же ему это нужно, Том?
— Не знаю. Может быть, ему одиноко там, внизу.
Отец попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло: губы его не слушались.
— Я хочу, чтобы вы крепко-крепко подумали. Вспомните, что говорит утопленник, слово в слово.
— Да. Он говорит мне: «Пойдем со мной вниз, в темноту». Он говорит это неразборчиво, потому что у него разбита челюсть и в горле что-то клокочет. Грязь, или кровь, или вода, не знаю, но слова точно такие.
— И больше ничего? Он не называет вашего имени?
— Нет, ничего такого.
— Вам не кажется это забавным, Том? — спросила отца Леди.
Отец хмыкнул.
— Знаете, я давно уже не нахожу в этом ничего забавного!
— Дело вот в чем: мертвец имеет возможность поговорить с вами — передать послание с того света — и тратит все время на то, чтобы склонить вас к самоубийству. Почему бы ему не сказать вам, кто его убил?
Отец мигнул. Теперь настала его очередь прекратить катать в ладони камушки.
— Я… я никогда не задумывался об этом.
— Тогда подумайте теперь. У мертвеца есть голос, пусть даже и не слишком разборчивый. Почему бы ему не назвать имя убийцы?
— Не знаю. По-моему, он бы сделал это, если бы мог.
— Он назвал бы это имя, — согласилась Леди. — Если бы знал, что разговаривает с