изданий.

Как только Себастьян закрыл за собой дверь, Эдд устало потянулся на стуле и, изредка покусывая колпачок ручки, приступил к сложному и кропотливому

исследованию.

***

Почувствовав резкую боль в руке, Эдвард проснулся и открыл глаза. В комнате

было уже темно. Поднимая голову и сонно оглядываясь по сторонам, он понял, что умудрился уснуть прямо за столом на одной из книг. Потирая затекшую руку, он усердно стал тереть глаза и зевать во весь рот, при этом пытаясь вспомнить, удалось ли ему что-либо отыскать до того, как он уснул. Единственным, что он

помнил, было то, что книги написаны очень тяжелым текстом с множеством

латинских фраз, что делало их еще непонятнее.

«Немудрено уснуть за подобной литературой», — подумал он про себя.

Эдд медленно встал со стула, разминая ноющие кости, и машинально подошел к

окну. Отодвинув занавеску, он стал безразлично оглядывать пустынные ночные

улицы. Там было как всегда пустынно, одинокие фонари медленно зажигали свои

мутные лампочки, бросая слабую тень на мощеные улицы.

Вдруг Эдварду почудилось, словно за ним кто-то наблюдает. Он подозрительно

сморщил лоб и стал быстро разглядывать дома напротив, полагая, что кому-то из

противоположных окон тоже не спится. Но там было пусто. Безжизненные наглухо

зашторенные окна не оставляли ни малейшего сомнения в том, что никому —

кроме Эдварда — не придет в этом городе в голову смотреть по ночам на улицу.

Прислушавшись к нарастающему беспричинному страху перед таинственным

наблюдателем, Эдд почувствовал, что некие странные флюиды исходят не из