Анж постарался запомнить их лица.

Тем временем Нижинский снова привлек внимание художника. Он сделал блестящее, отточенное фуэте, чем вызвал в фойе бурные аплодисменты, и подбежал к двум симпатичным девушкам. При виде их сам Анж задохнулся от восторга. Первой была Анна Павлова – в шляпке, обмотанной газовым платком. Вторую до этого Дежан видел только на афишах – спокойную, чем-то неуловимо похожую на Мону Лизу американку Айседору Дункан. Они обнялись с Вацлавом, и он спросил их, где буфет.

Досадное упущение, подумал Анж. Какой же театр без буфета?!

* * *

Между тем людей становилось всё больше. Шинели смешались с фраками. Уже трудно было остановить взгляд на отдельном лице.

Раздался второй звонок, и все устремились в зал. Шум стих. На лицах гостей отразилось тревожное ожидание. Анж понял: эти люди знают, зачем находятся здесь. Наверняка многие из них уже жалеют…

– Который час? – Дежан почувствовал, как холодеет сердце. – Пора?

– Да. Здесь время течет по-другому.

– Те, кто приехали…

– В реальном мире уже спят. Но опоздавшие тоже ничего не пропустят. Смелее, художник, не бойся! Всё предрешено!

– А где Селена?

– Мы ждем тебя за кулисами. Поспеши, скоро третий звонок.

Едва подумав об этом, Дежан оказался на сцене. Зал был переполнен, кресла заняты, но – удивительное дело! – зрители прибывали и прибывали, и каждому находилось место. Неуловимо для глаза помещение расширялось.

Свечи в канделябрах огромной, угрожающе нависшей над залом люстры уже погасли. Всё, что находилось вне сцены, погрузилось в полутьму, едва расцвеченную дрожащими огоньками лож.

Анж не удержался и бросил быстрый взгляд направо, где находился отдельный балкон второго яруса. Сначала ему показалось, что там пусто. Но потом он разглядел в глубине балкона неподвижный клубок черного тумана. А ниже, под ложей, зловеще скалился вставший на дыбы мраморный пудель в позолоченном ошейнике. То ли почудилось, то ли действительно в аспидном тумане на мгновение мелькнула белая холеная рука с невероятно длинными пальцами, унизанными гирляндой тускло мерцавших перстней…

Театральные служители в синих с золотом ливреях запирали двери и опускали портьеры. Гул голосов прекратился. Теперь самыми громкими звуками в зале были щелчки раскладных биноклей. Колокольный звон вновь прогудел над головами.

Третий звонок был дан.

Анж поспешно спрятался за кулисами. Тотчас к нему подбежала Селена и обняла крепко-крепко, будто прощалась. Художник поцеловал ее и погладил по голове. Девушка вздохнула и указала в сторону, где располагались четыре стула с высокими готическими спинками. Дежан послушно занял место между Селеной и Мимом.