– Узнаю твою длань, Мириил! – закричал ангел смерти. – Не я, но ты встал против Творца! Договор нарушен!

Синяя и алая стены сомкнулись – так сходятся морской вал и огнедышащая лава. Грозная фигура серафима исчезла меж двумя потоками.

Анж вдруг вспомнил молодого французского сержанта у Сакре-Кёр, который приказал падать…

– Падайте! – завизжал птичий голос демона. – Это война!

Селена всем телом повисла на Дежане, чтобы увлечь его на землю. Вовремя: над ними пронесся рой синих керубов и на лету сшибся со встречной стаей огненных серафимов. Ураганный порыв ветра увлек за собой намертво прижатых друг к другу Анжа и девушку, покатил по земле, затем подбросил в воздух…

Каким-то образом художнику удалось схватиться за торчавший из земли толстый корень, и это спасло обоих. Удерживая левой рукой Селену, Дежан нечеловеческим усилием подтянулся на правой поближе к корню.

Ангелы снова взмыли в небо, и ветер от крыльев притих. Анж почти утратил сознание, когда девушка вырвалась из его судорожного объятия и отползла в сторону. Дежан перевернулся на спину и взглянул на небо.

Керубов было больше, они теснили воинство серафимов к горизонту. Демон Мим шипел от напряжения и ломал когти, торопливо откалывая от мраморной трубки одно из наверший. Когда это удалось, из трубы тотчас вырвались кольца желтого свитка и заструились в воздухе бесконечной спиралью. Письмена замерцали и стали быстро меняться. От застелившего почти всё небо синего облака херувимов отделился шар и молниеносно приблизился к всё еще державшему мраморный футляр Миму. Демон торжествующе закричал и подбросил пустую трубку высоко над головой.

Сфера приняла очертания керуба. Быкоголовый поднял морду и протяжно замычал. Темно-синее небо услышало его зов и стало опускаться на землю.

Керуб взмахнул молнией.

– Никто не уйдет! – Его рев буквально вдавил Анжа в землю. – Черви!

Гудящий меч прочертил в воздухе веер пламени. Дежан перекатился и обнял девушку, подставляя под удар свою спину…

Он не успел заметить, как из висевшего в пустоте балкона с барельефом пуделя взвились тысячи одинаковых, унизанных перстнями рук. Они оплели, спеленали собой истошно завопившего керуба и стали сминать его тело, словно неведомый скульптор забавлялся куском глины.

А сверху доносился звук нескончаемого грома, нарастал с каждым мгновением, давил, убивал… Дежан увидел, как падающее небо на глазах превращается в плотно сомкнутые ряды керубов, а гром – шелест их исполинских крыл…

Внезапно письмена на свитке погасли, бесконечный пергамент втянулся в свое мраморное вместилище.