После похорон (Том Гудхью всю дорогу скулил, цепляясь за своего старинного приятеля в поисках поддержки) у Стритера возник благородный порыв. Отыскав адрес студии Кифера Сазерленда, он отправил ему «Большую книгу АА».[69] Он понимал, что «Большая книга» скорее всего отправится прямиком в мусорный контейнер (вместе с бесчисленным множеством ей подобных, присылаемых Сазерленду на протяжении долгих лет), но всегда оставалась надежда. В жизни есть место чуду.

Как-то по-летнему жарким вечером в самом начале сентября 2009-го Стригер с Джанет оказались на дороге, проходившей за аэропортом Дерри. На посыпанной гравием площадке у проволочной ограды никого не было. Дэйв припарковал свою необыкновенной синевы «тойоту-патфайндер» и одной рукой обнял жену, которую с годами любил все сильнее и сильнее. Солнце красным шаром клонилось к закату.

Повернувшись к Джанет, он увидел, что она плачет. Бережно взяв ее за подбородок, он повернул ее к себе и нежно поцеловал мокрое от слез лицо. Она ответила ему улыбкой.

— Что с тобой, милая?

— Я просто подумала про Гудхью. Не помню, чтобы кому-то так не везло. Не везло? — Она усмехнулась. — Да тут какая-то самая настоящая черная напасть.

— Пожалуй, — ответил Дэйв. — Однако такое происходит постоянно. Ты знала, что одна из погибших во время мумбайских террористических актов оказалась беременной? Ее двухгодовалый ребенок жив, но избитый малыш был на волосок от смерти. А…

— Ш-ш… — Она приставила два пальца к губам. — Не могу, хватит. Жизнь жестока и несправедлива, и мы это знаем.

— Но это же не так! — серьезно возразил Стритер. В лучах заката на его лице обозначился здоровый румянец. — Взгляни на меня. Было время, когда ты и не предполагала, что я доживу до две тысячи девятого, разве нет?

— Да, но…

— А наш брак крепок, точно дубовая дверь. Или я ошибаюсь?

Она покачала головой. Он не ошибался.

— Ты начала на внештатной основе писать в «Дерри ньюз», Мэй вовсю успешно сотрудничает с «Бостон глоуб», а наш сын в свои двадцать пять настоящий мультимедийный кудесник.

Она вновь заулыбалась, и Стритер был рад. Он не выносил, когда она грустила.

— Жизнь такая, какая есть. Мы точно кости в стакане — сначала нас трясут, затем мы катимся по сукну. У кого-то выпадают сплошные семерки, а у кого-то — лишь двойки. Просто мир так устроен.

Она обняла его.

— Люблю тебя, милый. Ты всегда во всем видишь светлую сторону.