Она протянула руку и закрыла ему ладонью рот.

— Тсс! Ни слова больше! — Она постаралась придать голосу суровость.

— Хорошо! Спасибо, Дарси. Спасибо!

— Не понимаю, за что ты меня благодаришь. — А затем она заставила себя договорить до конца, хотя при одной мысли, что он будет лежать рядом, почувствовала омерзение и гадливость. — А теперь раздевайся и ложись в постель. Нам обоим надо поспать.

10

10

Боб уснул, едва коснувшись головой подушки, и сразу мирно засопел, изредка похрапывая, а Дарси долго лежала с открытыми глазами, боясь, что если уснет, то проснется, почувствовав его руки у себя на горле. Как-никак он же был сумасшедшим! Добавив ее к своим предыдущим жертвам, он получит дюжину.

Но он говорил очень искренне, подумала она, когда небо на востоке начало светлеть. Он говорил, что любит меня, и это — правда. А когда я сказала, что сохраню его тайну — а ведь к этому все и сводится, — он мне поверил. А почему бы ему не поверить? Я и себя почти убедила.

Может ли он выполнить свое обещание? В конце концов, есть же наркоманы, которым удается излечиться! Ради себя лично она бы ни за что не стала его покрывать, но ради детей?

Я не могу! И не буду!

А какой у меня выбор?

Что, черт возьми, я могу поделать?

Над этим вопросом бился ее измученный и сбитый с толку мозг, когда сон наконец взял свое.

Ей снилось, что она входит в столовую и видит женщину, прикованную цепями к их большому обеденному столу. Женщина полностью обнажена, и только на голове у нее черный кожаный капюшон, прикрывающий верхнюю половину лица.

«Я не знаю эту женщину, она мне незнакома», — подумала Дарси во сне, но вдруг та обратилась к ней с вопросом: