Ладно скроенный малый. Ростом пониже Золта, но не менее крепкий.

Вой сирен с каждой секундой приближался.

Золт правой рукой провел по обложке альбома. Кто он?.. Кто?..

Иногда таким способом удавалось узнать много, иногда не очень. Сегодня этот способ — его последняя надежда. Если он не поможет, все пропало: тайна редкостных способностей недоумка так и останется неразгаданной.

Кто он?

Так. Имя уже известно. Клинт.

Сегодня Клинт сидел в кресле Дерека и листал альбом с непонятными вырезками.

Теперь надо выяснить, куда он отправился из этой комнаты. Есть. Вот он мчит по шоссе в «Шевроле». Заехал в контору под названием «Дакота и Дакота». Затем — снова шоссе, снова «Шевроле». Вечером он въезжает в местечко, которое называется Пласентия, и останавливается возле небольшого домика.

Сирены совсем близко. Должно быть, машины сворачивают на стоянку интерната.

Золт бросил альбом. Пора.

Но прежде, чем телепортироваться, ему предстоит осуществить один замысел. Когда Золт узнал, что Томас недоумок и что в Сьело-Виста таких полный интернат, он был уязвлен до глубины души и пришел в ярость. Это заведение следует стереть с лица земли!

Он расставил руки. Между ладонями заиграл лазурный свет.

В детстве, после того как ему разрешили не ходить в школу, соседи и знакомые распускали про него с сестрами обидные слухи. Лилли и Вербена не обращали на них внимания: по внешности близнецов и их поступкам нетрудно было догадаться, что у них не все дома, и сестры не обижались, что их считают недоразвитыми. Другое дело Золт. Местные простофили вбили себе в голову, что он не ходит в школу, потому что тоже с придурью и учеба ему не дается (из всех четверых только Фрэнк ходил на уроки, как нормальные дети). И все вокруг решили, что Золт тоже недоразвитый.

Лазурный свет начал стягиваться в шар. Вбирая бившую из ладоней энергию, шар густел, лазурь становилась темнее и темнее. Казалось, в воздухе между ладонями Золта висит осязаемый предмет.

На самом деле никаких трудностей с учебой у Золта не было. Наоборот, он отличался сообразительностью. Мама сама учила его читать, писать и считать. Услыхав, что соседи ославили его как придурка, он был вне себя от бешенства. Он-то знал, что в школу его не пускают по другой причине — в основном из-за половых отклонений. Но, когда Золт подрос и возмужал, разговоры про его умственную неполноценность и шуточки стихли — по крайней мере, он их больше не слышал.

Сапфировый шар казался твердым, как настоящий сапфир. Вот только величиной не похож: с бейсбольный мяч. Еще чуть-чуть — и готово.