«Вот дерьмо, — проносится у меня в голове. — Какого черта я тут делал?»

Впрочем, какая разница? Вернувшись из Палм-Спрингс, родители упекут меня в зверинец. Если отец не разъярится до такой степени, что вообще отменит поездку и со злости отправит меня в какой-нибудь исследовательский центр.

Не знаю, чего я хотел добиться, вывалив продукты из морозилки на пол, но, вероятно, не лишним будет собрать остатки и затолкать обратно, да отмыть тут все, пока родители спят. Однако, открыв морозилку, я обнаруживаю, что свободного места там нет и в помине.

Морозилка занята родителями. Передо мной руки, ноги и пятки, а со второй полки немигающим взглядом на меня уставилось папино лицо. Его голова, как и остальные куски тел родителей — большая их часть, скажем так, — запихана в пакет для заморозки. Родители обнаруживаются и в самом холодильнике.

Выпитое вдруг начинает искать пути назад, и я едва успеваю добежать до раковины. По сути, это питье, только наоборот: лишь вино и чуточка желудочного сока. И никаких ошметков от мамы или папы.

Наши отношения не всегда были такими.

Разумеется, не обошлось без стандартных болезней роста и разногласий, которые почти неизбежно возникают между родителями и их чадами.

Гормоны.

Независимость.

Скрытые эдиповы желания.

Но когда единственный сын воскресает из мертвых, складывается совершенно новая ситуация, с которой среднестатистические родители просто не в состоянии справиться.

Как ни крути, а руководства по действиям в случае самопроизвольного воскрешения не существует. Техническим термином «зомби» эксперты в телешоу и новостях бросаются направо и налево. Можно подумать, им известно, что значит быть ожившим трупом!.. Да они понятия не имеют об эмоциональных последствиях бешеной работы поджелудочной железы! И о том, как трудно не допустить разжижения тканей.

Отец был экспертом де-факто. Под «де-факто» подразумевается, что он — единственный, кто считал себя специалистом в любом вопросе.

В сантехнике.

В политике.

В личной гигиене.

«Между прочим, Эндрю, угри можно свести оливковым маслом и уксусом».

Он на самом деле в это верил. К счастью, маме все же дозволялось готовить еду, а то в школе я был бы единственным, кого кормят заправленным перекисью бензоила салатом из рукколы с кусочками груши и сыром эй-шаго.

Поймите меня правильно: отец не был идиотом. Просто он никогда не сомневался в своей непогрешимости, даже если вообще не соображал, о чем говорит. Политик из него получился бы классный.

Впрочем, за выбор холодильника не могу не отдать ему должное. Мама мечтала купить двухдверную модель «Вирпул», но отец настоял на «Амане» с нижней морозильной камерой — мол, гнать холодный воздух вниз не так энергозатратно, чем вверх. А еще он уверял, что на полках в нем больше места.