– Это воля Божья!

– Но это мой ребенок! Мой и Джима! Он – все, что у меня осталось от мужа! Пожалуйста, не отнимай его у меня!

– Воля Божья, – отвечала Грейс, – не моя.

Когда они вошли в кухню, Грейс показала женщинам, державшим Кэрол, на прямоугольный кухонный стол с тяжелыми ножками.

– Положите ее сюда.

Кэрол закричала, сопротивляясь с удвоенной силой. На мгновение ей удалось высвободить одну руку, и она принялась молотить ею женщин по голове и лицу, но они быстро сумели снова скрутить ее. Кэрол попыталась использовать те немногие силы, которые у нее оставались, чтобы вырваться от них, когда они подняли ее за руки и ноги.

Оказавшись в воздухе, без точки опоры, Кэрол, не стыдясь, завопила от страха. Мужество оставило ее. Она громко молила Бога спасти ее, прийти и сказать этим маньякам, что нет на то Его воли, убить их прямо здесь на месте за то, что они делают с ней.

Женщины не обращали на нее внимания. Казалось, они оглохли. А Грейс, Грейс стояла у мойки, мыла руки, а потом занялась чем-то у разделочного стола, загораживая его своим толстым телом.

Кэрол, чувствуя спиной жесткую поверхность столешницы, лежала, пригвожденная к ней женщинами, беспомощная, все время, пока Грейс возилась возле разделочного стола. Когда она повернулась, ее лицо походило на страшную маску, глаза налиты кровью, кожа в багрово-синих пятнах от недавней попытки ее задушить. В одной руке в резиновой перчатке она держала марлевую повязку.

– Прошу тебя, тетя Грейс! Прошу тебя!

Тетя прижала повязку ко рту и носу Кэрол. Она была влажной и холодила, как лед. Сильный сладковатый запах обжег Кэрол горло, она начала задыхаться. Отчаянно сопротивляясь, она попыталась сбросить повязку и вдохнуть свежего воздуха, но не смогла.

И тогда постепенно, против ее воли, ею овладело пленительное ощущение небытия, которому она в конце концов подчинилась.

16

16

Грейс, прижимая марлю с хлороформом к лицу Кэрол, плакала.

Я знаю, что ты никогда меня не простишь, дорогая. Но когда-нибудь, я надеюсь, поймешь.

Наконец Кэрол перестала сопротивляться. Сначала руки, потом ноги расслабились. Когда Грейс убедилась, что племянница без сознания, она отняла марлю и послушала некоторое время, ровно ли та дышит. Грейс не хотела давать слишком много хлороформа. Чрезмерная доза вредна для печени, а также может привести к остановке дыхания. Нужно дать ровно столько, чтобы Кэрол не чувствовала боли и чтобы ее мышцы расслабились, а она, Грейс, смогла бы сделать то, что надлежало.