– Не может быть никакой надежды, если ты даже от собственной грязи избавиться не можешь.
– Не может быть никакой надежды, если ты даже от собственной грязи избавиться не можешь.
Это-то я знаю.
Это-то я знаю.
Не найти мне счастья в повседневной жизни, никак. До сих пор его не было. Так почему должно появиться сейчас, когда я запятнана преступлением?
Не найти мне счастья в повседневной жизни, никак. До сих пор его не было. Так почему должно появиться сейчас, когда я запятнана преступлением?
Рико Асами больше нет.
Рико Асами больше нет.
– Н е п р а в д а.
– Н е п р а в д а.
Я обернулась на донесшийся сзади голос, все еще стоя на коленях.
Я обернулась на донесшийся сзади голос, все еще стоя на коленях.
Там, тяжело и часто дыша, стояла Мария Отонаси. А рядом с ней – брат. Брат, для которого я больше не сестра.
Там, тяжело и часто дыша, стояла Мария Отонаси. А рядом с ней – брат. Брат, для которого я больше не сестра.
– Ты управилась быстрее, чем я ожидал.
– Ты управилась быстрее, чем я ожидал.
– Какого черта ты это делал с [Рико Асами], «0»! – яростно выкрикнула Мария Отонаси.
– Какого черта ты это делал с [Рико Асами], «0»! – яростно выкрикнула Мария Отонаси.
– Ху-ху… я, знаешь ли, предпочел бы, чтобы ты и Кадзуки Хосино расстались. Я всего лишь чуть подтолкнул ее, как мне удобнее. …Ну что, нашла что-нибудь, что могло бы дать ей надежду?
– Ху-ху… я, знаешь ли, предпочел бы, чтобы ты и Кадзуки Хосино расстались. Я всего лишь чуть подтолкнул ее, как мне удобнее. …Ну что, нашла что-нибудь, что могло бы дать ей надежду?