Они оба уже стояли возле выхода, когда в комнату ворвался Перкинс, слуга Квимби. Лицо у него было красным, он тяжело дышал и, влетев в кабинет, быстро захлопнул за собой дверь, отчего явственные звуки какого-то побоища, происходившего внизу, приглушились. Он привалился спиной к двери, будто желая подпереть, усилить своим телом эту преграду. Так он постоял с минуту, все еще тараща глаза и тяжело дыша; одежда его была в беспорядке.

— Ты что, в самом деле, а, Перкинс? — прошипел Квимби, — что все это значит?

— Сэр, это все зомби, сэр, — еле выговорил тот, все еще не в силах совладать с собой.

Тут вдруг за окном сверкнула молния, и густой волной разнесся раскат грома.

— И что? — все так же раздраженно допрашивал слугу Квимби. — Что там с зомби?

— Сэр, они едят проституток.

II

II

20 июня 1837 г., 2.25 ночи.

Служебный жилой дом на территории Виндзорского замка

Тишина, царившая в этом домике с низким потолком, охватила Клару, как только она вошла внутрь. Коротко стукнув и не дождавшись ответа, она переступила порог простой, ничем не примечательной двери и тут же захлопнула ее за собой. Это разом отсекло бушевавшую снаружи летнюю грозу, охватившую весь горизонт: отступили маниакально настырная молния и протяженный, сердитый гром. Дождь шел странно — он то барабанил огромными каплями, то переставал. То начинался снова. И снова переставал.

Ей удалось не попасть под дождь, пока она бежала напрямик от замка к коттеджу Браунов: в одну из пауз как раз успела добраться до крыши над головой.

В доме было тихо, семья отдыхала. В гостиной в своем кресле-качалке дремала Маргарет Браун — закутавшись в шаль, она сидела перед камином, в котором не было огня. Ее муж Джон, должно быть, благополучно принял свой стаканчик виски и уже спал за плотной, грязно-серой муслиновой занавеской, которая разделяла комнату надвое. Тут же стояла низкая складная кровать, на которой лежал их сын, тоже Джон, одиннадцати лет от роду; разметав кудри по подушке, он крепко спал: возможно, ему снилось, как он ловит рыбу на Чертовой речке в Кратхэе.

Клара стояла перед грозной хозяйкой дома, машинально поглаживая фартук и мысленно проклиная свою судьбу — почему именно ей выпал этот жребий, отправиться сюда снова, — но делать нечего: словно желая прочистить горло, она кашлянула как можно громче.

Продолжала спать миссис Браун, безмятежно сопел юный Джон Браун, с той стороны ветхой муслиновой занавески тоже не было ни звука, ни движения.