Обо мне будто забыли. Я был уже не нужен. Воины, наспех захлопывали забрала, выставляли вперед щиты, лихорадочно и сумбурно рвали уздечки, пришпоривали коней. За несколько минут здесь образовался настоящий кавардак.

— Вот дикари, — пробормотал я и потихоньку начал продвигаться к своей машине, которую заметил еще раньше. Это просто фантастическое везение, что она оказалась тут.

Рука ныла остро, до ломоты в зубах. Да еще правая, проклятье! Левая же, все еще сжимала бензопилу, которой я сам, — сам! — пытался отпилить запястье, сдуру решив, что вихрь этим удовлетворится. Видно, набрался я в тот вечер изрядно!

Медленно продвигаясь, я приблизился к машине. Эврика! Мой любимый рейгтон, ненужной железкой валялся на сидении. Ненужная железка! Эти дикари поголовно вооружены стрелами.

Я еще успел схватить оружие и закинуть его за плечи, когда началось нечто невообразимое.

— Да, это похоже на репетицию конца света, — успел подумать я, уклоняясь от удара дубиной, — так можно и настоящий конец приблизить.

— Машина! Какой болван! — обругал я себя и тут же нырнул под колеса.

Ржание лошадей, воинствующие вопли, крики — «На помощь!», предсмертные возгласы — все это было уже там, наверху. Если бы не рука! Боль все больше разливалась огнем. Она пожирала всю мою волю, делала беспомощным и слабым.

— Когда же этому придет конец? Когда, когда… Все кончается, все в жизни когда-либо кончается, — уговаривал я себя, — это тоже пройдет. Но когда?! — рычал я, по-прежнему сжимая левой рукой бензопилу не в силах разжать кисть. Мне казалось, выпусти я ее и моя последняя связь с миром — с тем моим миром цивилизованных людей, пьющих по утрам горячий кофе, потеряется навсегда… Я не знаю, сколько прошло времени. Но характер шума стал постепенно меняться Ржание коней чуть поутихло. Вместо этого какие-то жалобные стоны и проклятия, вперемешку с ругательствами, наполнили пространство.

— Может, обо мне забыли, — подумал я. Но нет, тут же, с диким криком чьи-то руки вцепились в меня!

Меня вытащили наружу. Что за жалкое зрелище предстало передо мною! Воины, еще недавно полные сил и веселья, повсюду валялись убитые, с торчащими в боку обломками копий с флажками. Раненых хладнокровно добивали. Да, не слабые мужики собрались вокруг! А мой недавний красномордый противник со своими поплечниками стоял, закованный в кандалы с деревянным ошейником вокруг шеи. Быстро же сбылось мое пророчество!

С заискивающими улыбками небольшая группка пленных, перебивая друг друга, рассказывала обо мне. Будто бы я и вот эта штука, — это мой-то шикарный «линкольн»! — свалились к ним прямо с неба, вот с этого голубого неба — прямо ниоткуда, из голубизны, из пустоты. Лишь только какой-то вихрь кружился вокруг, а потом, когда я упал, столбом поднялся надо мною и улетел, растворяясь на глазах.